Мелисса Фостер - Скорбь Тру

распознал страх, когда услышал это. Можно было даже почувствовать его вкус, когда мужчина стиснул зубы.

— Ты мне нужен, — вымолвил брат вымученным голосом.

Нужен ему? Трумэн выслеживал своего брата, когда вышел из тюрьмы, и когда он его нашёл, то тот настолько сильно увяз в наркотической зависимости, что еле понимал происходящее — не нужно было долго смотреть на него, чтобы отчетливо понять это. Что Куинси было по-настоящему необходимо, так это реабилитация, но Трумэн знал, что чтобы он не сказал, ничего не выйдет.

До того как он мог что-то ответить, его брат прохрипел:

— Это мама. Ей очень плохо.

Черт. У него нет матери, с тех пор как она отвернулась от него более шести лет назад. Он не собирался отказываться от стабильности, которую нашел, ради женщины, которая отправила его в тюрьму и никогда не оглядывалась назад.

Он скрестил руки и почувствовал, как по его лицу стекают капли дождя.

— Отвези ее в больницу.

— Никакой полиции. Никакой больницы. Пожалуйста, мужик.

Мучительный, пронзительный вопль прозвучал в телефоне.

— Что ты сделал? — Трумэн зарычал, чувствуя, как внизу живота сжимается, и вспомнил еще одну темную ночь, много лет назад, когда бросился на помощь. Он расхаживал по площадке, и предупреждение вспыхивало в его голове как гром среди ясного неба. — Где ты?

Куинси пробормотал адрес какого-то захудалого места в тридцати минутах езды от Писфул Харбор (Прим. в переводе с англ. — Мирная Гавань), а затем связь оборвалась.

Большой палец Трумэна завис над экраном. Три маленькие цифры 9 —1 —1 освободили бы его от желания расхлебывать какое бы ни было дерьмо, которое устроили Куинси и его мать. Образы того, как его мать извергала ложь, чтобы отправить его куда подальше, и Куинси, напуганный тринадцатилетний мальчик, выглядевший опустошенным и по-детски наивным, несмотря на его рост в шесть футов, не давали ему покоя.

Нажми на кнопки.

Нажми на эти чертовы кнопки.

Он хорошо помнит большие голубые глаза Куинси, безмолвно кричаще извинения, когда Трумэну выносили приговор. Это были те же умоляющие глаза, которыми он смотрел и сейчас, и неважно, облажался тот или нет. Мужчина беспомощно потащился к грузовику сквозь пелену дождя, выехал на дорогу, проехал мост и оставил безопасный Писфул Харбор и его надежный, стабильный мир позади.

***

Вонь мочи и человеческих экскрементов заполнили темную аллею. Отходы не только человеческих испражнений, но и отбросов общества, таких, как наркодиллеры, шлюхи и другие извращенцы. Грязь, граффити на потрескавшихся стенах и покорёженный бетон. Где-то сверху раздавался оглушительный крик. Трумэн, практически ничего не видя из-за стены дождя, двигался очень быстро между зданиями. Где-то вдалеке лаяла собака, за лаем последовало поскуливание, что подсказало ему, что животное, похоже, ранено. Трумэн склонил плечи вперед, руки опустились по бокам и сжались в кулаки, когда воспоминания обрушились на него. Непрекращающийся мучительный плач приближался, и, проходя мимо бетонных стен, он начал тяжело дышать, готовясь к борьбе. Было похоже на то, будто кто-то или что-то испытывало страдания, стеная внутри здания. Не смотря на ненависть к женщине, которая его родила, он бы не пожелал таких мучений ни ей, ни кому бы то ни было еще.

Ржавая зеленая металлическая дверь издавала лязгающие звуки закрывающейся тюремной камеры, которые были все еще свежи в памяти, и в тот же момент его охватил ужас. Делая несколько глубоких вдохов, он оттолкнул быстро и жестко вновь обрушившиеся на него воспоминания. Плач усилился, и Трумэн ускорился, протискиваясь через дверь. Протухший, едкий запах мусора и сладковатый запах наркотиков заполняли комнату, способные посоперничать с ужасающим криком. Сердце стало отбивать сумасшедший ритм, когда он увидел сцену, что развернулась перед ним. Он едва узнал вблизи беззубую, тощую женщину, безжизненно лежащую на бетонном полу и смотрящую стеклянным взглядом в потолок. Воспаленные следы уколов, похожие на змеиные укусы, покрывали ее костлявые руки. В углу, на грязном, разодранном матрасе сидела малышка, одетая в отвратительную грязную одежду, и плакала. Ее темные волосы были спутанными и слипшимися, кожа была грязной и покрытой песчинками. Щечки были ярко-красными, а глаза опухшими

--">