Л Х Косвей - Природа жестокости

которые встречаются нам на пути, могут превратить нашу жизнь в ад.

Без него я успела вырасти и обрести уверенность за эти последние шесть лет своей жизни. Вообще-то я не уверена, нужно ли мне ехать на лето в Лондон, чтобы пожить с его сестрой, ведь я неизбежно буду натыкаться на него в какие-то моменты. Проблема в том, что Роберт являлся и навсегда останется для меня «посмотрите-какая-крутая-у-меня-жизнь» человеком. Понимаете, это такой тип из вашего прошлого, с кем вы мечтаете столкнуться, когда выглядите великолепно, просто чтобы показать, насколько вы лучше его в действительности.

Я знаю, это неправильно и тупо, но хочу, чтобы Роберт увидел меня сейчас, с моей чистой алебастровой кожей и фигурой «песочные часы». Хочу, чтобы он знал, несмотря на то, что постоянно называл меня глупой и страшненькой, что теперь я привлекательная взрослая женщина, начинающая свою докторскую, и с отличными отметками в дипломе.

В противовес мне, Роберт бросил школу в восемнадцать, прямо перед получением аттестата. Он был везунчиком, тем не менее (или испорченным, это зависит от того, с какого угла посмотреть), потому что прямиком отправился на работу в PR, предусмотренную его драгоценным папочкой. Роб — идеальный работник подобных агентств, ведь как и его отец, парень может заставить любого поверить в то, что он самый надежный и честный парень, но под этим скрывается только эгоизм.

— Уже поздно, — говорю я Саше, которая всё ещё висит на линии, — я пойду спать.

— Окей, тогда поговорим завтра, малышка.

Я закатываю глаза от этого прозвища. Она видимо думает, что если старше меня на два года, то уже намного взрослее меня.

Я кликаю красную кнопку, чтобы завершить разговор, и упираюсь головой в подушку, пока воспоминания о жестокости Роберта дрейфуют через мой разум, учащая сердцебиение.

Пока я прогуливаюсь через ворота в «Хитроу» неделей позже (сигнализация на случай изнасилования надежно закреплена в мою сумку), мои глаза мгновенно замечаю Сашу, которая бежит ко мне с улыбкой до ушей. Она сгребает меня в свои долгие и крепкие объятия.

Саша ростом метр восемьдесят, если не больше, что заставляет меня чувствовать себя коротконожкой, потому что мой рост — сто шестьдесят один. Её длинные тёмно-русые волосы остались в отрочестве, а сейчас они короткие и крашенные в медовый оттенок блонда. Они с братом выглядят так, как я люблю называть одним словом — «вау», и когда ты заходишь в комнату, они те, кто наиболее приятен, чтобы на них уставиться. Конечно, Саша среди тех немногих, кто красив и внутренне.

Мы с ней противоположности не только во внешности, но и в стиле одежды. Саша предпочитала мальчишеский стиль: джинсы, сапоги и кожаные куртки, в то время как я себя называла «бабушка чикса». Я кайфовала от старых шмоток в секонд-хендах в комплекте с чем-то современным. Претенциозно, да. Но я не делала это, чтобы быть хипстером или какой-то особенной. Это всего лишь то, что я находила потрясным. К примеру, прямо сейчас я в кремовом вязаном кардигане с поддельными перламутровыми пуговицами, длиной до голени, в юбке с цветочным принтом и зелеными конверсами.

— Не могу поверить, что ты, наконец-то, здесь, — Саша в восторге. — Пошли, давай я помогу тебе с сумками.

У меня с собой чемодан, большая сумка, сумка для ноута и рюкзак. Мы с Сашей идём к её машине, где она набивает моими вещами багажник и заваливается на водительское сиденье.

— Ой, мне нужна сигаретка после всего этого, — говорит она с улыбкой, делая вид, что вытирает вспотевший лоб.

— Если ты так долго не курила, тебе должно быть легче таскать тяжести. — Я смеюсь и закрепляю свой ремень безопасности.

— НЕ ВА-ЖНО, — проговаривает Саша громко, выхватывая свою пачку лёгких «Мальборо». Я наблюдаю, как она смакует свою первую затяжку перед тем, как кладёт руку на спинку моего сиденья и отъезжает с парковочного места.

— Итак, — говорю ей по дороге, — что случилось с Тимом? Или это был Джим?

Саша ходит на множество свиданий с уймой мужчин. Тим (Джим) был последним.

Она кривит рот.

— Тим. Он нормальный, я думаю. Он фотограф там, где я работаю. Хороший парнишка, в целом, но не затронул меня.

— Ещё один повержен в прах, так? — улыбаюсь я, а она улыбается

--">