Люси Доусон - Что сделала моя лучшая подруга

Люси Доусон

Описание непростых взаимоотношений между мужчиной и женщиной, резкие сюжетные повороты — вот что выделяет этот роман из общего потока любовной прозы.

Telegraph

Это автор, которого непременно стоит взять на заметку.

У нее очень перспективное будущее.

Lancashire Evening Post

Что сделала моя лучшая подруга

Глава 1

— Вы можете сказать мне, что случилось, Элис? — произносит спокойный голос на другом конце телефонного провода.

Сердце у меня бешено колотится, прямо-таки плющится о грудную клетку, мне трудно дышать. «Тук, тук», — отдается в ушах.

— Это моя лучшая подруга, — выдыхаю я в трубку, и голос у меня от страха невольно становится писклявым. — Кажется, она пыталась покончить с собой.

Я смотрю на разбитую бутылку от виски у ног Гретхен, на осколки стекла вперемешку с разбросанными таблетками.

— Пожалуйста, ей нужна помощь!

Я еще что-то соображаю. Диктую адрес, а затем непослушными, одеревеневшими пальцами, которыми несколько секунд назад едва сумела набрать «999», с трудом засовываю телефон в держатель, висящий на стене. А потом остаемся лишь мы — я и Гретхен, в тишине ее гостиной. Еще не слишком поздно, и люди в соседних квартирах и домах только-только возвращаются домой с работы. Они устало сбрасывают туфли, ставят на плиту кастрюли и сковородки… а здесь не слышно ни звука. Царит жуткое, гнетущее безмолвие. Ни телевизора, ни радио, никаких признаков жизни.

Я отступаю назад, не отрывая взгляда от Гретхен, а когда чувствую спиной стену, сползаю на пол. Я слышу свое хриплое дыхание и пытаюсь дышать ровнее.

Гретхен сидит не в своей обычной развязной позе, она примостилась в углу, где сходятся две стены. Одна ее нога согнута в колене, голова упала на грудь, рука неестественно вытянута. Вид у нее такой, будто она слишком много выпила и не удержалась на ногах.

В воздухе — липкий, противный запах спиртного. Около ног Гретхен — темная лужица, усыпанная маленькими белыми таблетками, похожими на конфетти. Я не вижу лица подруги, оно занавешено длинными волнистыми светлыми волосами. Она молчит и не двигается. Я не понимаю, то ли она без сознания, то ли — о боже! — мертва. Меня мутит, зубы выбивают дробь. Я должна что-то сделать. Надо бы, наверное, положить ее так, чтобы ей было легче дышать, но я совершенно не могу вспомнить, какое положение будет правильным. Кроме того, мне страшно к ней прикоснуться. Она похожа на плакат о вреде героина, который нам показывали, когда я училась в шестом классе, — но только девушку, изображенную на том плакате, нашли через три дня после того, как она умерла от передозировки.

Я подтягиваю колени к груди, крепко зажмуриваюсь и представляю себе, как «неотложка» спешит к нам на помощь и водители машин и мотоциклисты спешно сворачивают на автобусную полосу. Я чувствую, что начинаю раскачиваться вперед и назад, но ничего не могу с собой поделать.

Проходит, как мне кажется, целая вечность, и наконец я слышу вдалеке вой сирены. Он звучит все ближе и ближе. А потом на стене над головой Гретхен начинают мигать пятна голубого света.

Звонок в дверь заставляет меня вздрогнуть, хотя я так ждала этого звонка. Я неуклюже поднимаюсь и бросаюсь через комнату. Из динамика домофона звучит мужской голос, называет мое имя. Я нажимаю кнопку и быстро говорю:

— Третий этаж. Мы здесь!

Вешаю трубку и открываю дверь квартиры. И тут же слышу топот на железной лестнице. Ну вот они наконец. Мужчина и женщина, оба старше меня, в зеленой медицинской форме. Они быстро проходят в комнату, склоняются над Гретхен и принимаются задело. Я ощущаю неимоверное облегчение, но на меня тут же градом сыплются вопросы.

— Элис, вы не знаете — она приняла все эти таблетки?

— Элис, она раньше совершала что-нибудь подобное?

Я понимаю, зачем они это делают — называют меня по имени. Пытаются поддержать мою связь с реальностью, а я пытаюсь им помочь. Я говорю им все, что могу.

А потом мы --">