София Пинчук (SSsson) - Мистер Сыщик: Взрыв Нью-Йорка (СИ)

лаборатории KBJ, где ранее работал Зальцман, так как все тому же ФБР удалось выяснить, что преступник именно оттуда брал химические вещества для создания небольшого взрывного устройства, которое и было в итоге надето на несчастного обколотого мужчину. Вероятно, вначале на этой бомбе и планировали остановится, но с увольнением Перевертыша, уже по понятным нам причинам, пришлось сменить приоритеты, так сказать. Или кража со склада была задумана и ранее, этого мы уже не узнаем, как, похоже, и того, кто задушил химика. Такое положение вещей гнетет нас, словно не законченное дело, незавершенная операция, и все же, отдел внутренних расследований не нашел ничего, что объяснило бы смерть Зальцмана. А вот KBJ, что скрыли кражу, так как боялись прекращения финансирования, потерпели полнейшее фиаско и их лавочку прикрыли. Я вспоминал слова химика об отравленных лекарствах, он все твердил, что знает о преступлении, ругал правительство… Возможно, в чем-то он был прав по поводу лаборатории? Может он узнал что-то, послужившее причиной его срыва и работы на Серова? Во всяком случае, они уже поплатились за свою ложь, а доказательств безумных теорий химика так и не нашлось.

Осенний пасмурный день. Голые деревья готовятся к скорому приближению зимы, холодный воздух пробирает до костей. Град стучит по крышам магазинов, домов, по площади Юнион-сквер, восстановленной от ям после взрыва.… А я сижу в Биржа-баре, наблюдая в окно, по которому стекают капли воды, бегущих прохожих, которые норовят укрыться где-нибудь от дождя и града. Майкл и Пейдж сидят рядом со мной, за столиком, держа в руках запотевшие стаканы с разными алкогольными напитками, отмечая удачное завершение дела и, собственно, выздоровление шефа с моим последующим возвращением к работе.

Спиртное приятно разливается теплом по горлу, а в голове все еще крутятся воспоминания. Немного времени прошло с тех пор, но многое поменялось. По крайней мере, в жизни преступников. Мы передали дело в прокуратуру и теперь можем вздохнуть свободно – это больше не наша юрисдикция. Но я прекрасно помню, как я столкнулся с Серовым в коридоре, когда его переводили в наручниках куда следует. Аристократическое лицо преступника исказилось от ухмылки. Он наклонился в мою сторону, не обращая внимания на толчки его провожатых.

-Вам все равно не удастся сломить меня, - произнес он своим хриплым голосом с русским акцентом, - уйду я, но придут другие. Вы все равно не сможете победить. Пусть не сегодня, не завтра, но мы вернемся. Вы выиграли только битву, за нами же – целая война.

Я стиснул зубы и посторонился, позволяя увести преступника. И ведь Серов прав. Мы будем сражаться с подонками, вроде него всю жизнь, но все равно никогда не настанет такой момент, когда полностью исчезнет преступность. Вот только, может он не это имел в виду? Задаваясь вопросами, оставшимися без ответов, я вспоминал смерть Зальцмана, то, с какой легкостью Серов превратился в Кристиана Горна, пытался понять значение всех тех личностей на фотографиях, что висели на доске в штаб-квартире преступников – половину из этих людей так и не опознали, другие же были мертвы, либо арестованы как Эрик Мартинес.… Я не мог, не хотел верить… Лучше, пусть я буду параноиком, чем слова Серова окажутся правдой и за этим стоит еще кто-то.

Ко мне подошла Пейдж и, проследив за моим взглядом, вслед уходящему под конвоем Серову, неуверенно произнесла:

-Послушай, он того не стоит. Мы победили.

-Он чуть не провел нас с взрывчаткой, - не выдержал я, - подговорил своего человека устроить аварию! Могло пострадать большое количество людей!

-Но все обошлось, верно? – мягко промолвила девушка.

-Да, - мрачно добавил я, - но если бы вы с Таррелом в чем-то ошиблись…

-Нет, - она взяла мои ладони в свои, - не нужно мучать себя догадками, что было бы, если… все нормально, понимаешь? Тот мерзавец и все его приближенные сядут за решетку.

-Но он прав, - отстранился я.

-В чем?

-Придут другие. Так было и так будет.

-Да, возможно, - задумчиво ответила Пейдж, - но мы ведь здесь как раз для этого – не допустить, защитить город от Алексея Серова и ему подобных.

Я посмотрел на девушку и улыбнулся. Что бы ни случилось, пока мы живы, будем и дальше стоять на страже Нью-Йорка.