Ольга Цыпаева - Янтарная бусина: крестьянка

Новая серия мини-романов

Амадеус

амадеус роман

Портрет неизвестной

ЖЕНЩИНА И ВРЕМЯ

Издательство «Амадеус» открывает уникальную серию «Портрет неизвестной». Это мини-романы о судьбах российских женщин всех времен.

Наша серия предлагает женщинам заново узнать себя, а мужчинам — в очередной раз попытаться разгадать тайну прекрасной незнакомки.

Женщина смотрится в зеркало. Что может быть естественней! Но чьими глазами женщина себя видит? Долгие века она смотрела на себя глазами мужчины. Но однажды женщина спросила волшебное стекло: «Я ль на свете всех милее?» Может быть, это был первый взгляд на себя собственными глазами. Зеркало времени и река истории сильно изменили отражение женского лица.

Какие они, женщины России? Знают ли они себя? Нравятся ли себе, глядя в зеркало сегодняшнего дня, такое пристрастное и обманчивое? Не забыли в битве за личное воплощение о чем-то важном и сокровенном? Умеют ли так же, как прежде, беззаветно любить и жертвовать или сожгли все мосты в прошлое? Одержали победу над участью вечно ждущих, и если да, то какова цена этой победы? Не погас ли очаг, который женщинам было поручено хранить, или, наоборот, горит так же ровно и надежно, несмотря на пронзительный ветер перемен?

Ольга Цыпаева Янтарная бусина

Красивее всех была Катенька Ванечкина на деревенских танцах: в коричневом платье с белой манишкой, высокая, черноволосая, с царственной осанкой. Стояла она в стороне с переводящими дух от пляски девчатами, исподлобья посматривая на Саньку Цыпаева. Санька выплясывал с Грушей Курочкиной.

Ничего, что я мала —

С неба звездочку сняла.

Один вечер посидела,

Паренька с ума свела, —

попискивала Груша, выпрыгивая в такт частушке. А Санька вприсядку скакал вокруг нее, залихватски подсвистывая и прихлопывая.

Около Катеньки увивался Гришка Спиридонов. Вот уже вторую неделю он не отходил от нее ни на шаг.

— Катенька, я тебе гостинцев привез из городу, пробуй леденцы-то, — протягивал ей Гриша красивую жестяную коробку.

— Одна не буду — всех угощай. — Катя даже не глянула на Григория.

Она не сводила с Саньки глаз. Ее зазноба, Санька, с которым они уже полгода гуляли, увивался вокруг Груши, недалекой, ветреной девки. Хотелось заплакать, убежать домой, но гордость не позволяла. Надрывался гармонист, ловко перебирая пальцами инструмент.

Ой, соперница,

Что ж ты хмуришься,

К своему дружку теперь

Не подступишься, —

проплясала со смехом Груша перед Катенькой.

Подняла Катюша бровь, повела плечом, топнула ножкой и пошла в круг. Расступились перед ней девки.

Милый, счастье потеряешь —

Меня замуж не возьмешь.

Я один денек поплачу —

Ты навеки пропадешь, —

пропела Катя и отошла в сторону — угощать товарок Гришкиными леденцами. Не будет она с Грушкой связываться, даже в шутку. Не стоит этого ее соперница. И на Саньку больше не глянет — нет его!

А Груша, заметив, что нет ей никакого отпора, продолжала голосить перед Катенькой:

Скоро я хозяйкой стану

У милого во дому.

Будут ужинать садиться

По веленью моему.

Не выдержала Катенькина подружка Нюрка эту Грушку-вертихвостку — вышла вперед:

Ой ты, девонька,

Зря стараешься,

У разбитого корыта

Ты останешься.

И тут уж девки вытолкали из круга бессовестную Грушу. Санька подхватил ее под руку и увел от народу.

Долго еще продолжалось веселье, пока все наболевшее не перепели — сначала молодежь, потом стали выходить замужние бабы, про мужнины пьянки пели, мужики им в ответ — про бабий ум да про тещу. Играли дотемна в «ручеек». Не заметили, как стемнело, как сырой туман разлился по лугам и лесу молоком.

Компания девчонок возвращалась в свою деревню с плясок. Впереди шли парочки под руку. Сзади стеной шли деревенские парни, как будто не имели никакого отношения к девчатам. Хотя все знали, что с такой охраной можно не бояться идти через лес и никто чужой не рисковал подойти к анютинской молодежи.

Воздух был прохладный, свежий и густой, как липовый мед. --">