Николь Уильямс - Доверие к тебе и другие ошибки

«Доверие к тебе и другие ошибки»

Николь Уильямс

Книга вне серий

переводчик и редактор — Лена Меренкова

русификатор обложки — Лена Меренкова

оформление — Лена Меренкова и Наталия Павлова

перевод выполнен для группы https://vk.com/beautiful_translation

Аннотация:

Для Финикс нет ничего хуже летней поездки с семьей в лагерь. Родители ссорились на протяжении двух последних лет. И они решили, что, если привезти Финикс и ее младшего брата Гарри в какую–то лачугу, станет лучше?

При этом Финикс столкнулась с Кэлламом – главным вожатым, милым, но очень упрямым парнем. Его переменчивое отношение к ней мешает разгадать его, мешает довериться ему. Но Финикс все равно влечет к Кэлламу. И он обещает ей незабываемое лето. Но может ли она доверять ему? Или это очередная ошибка?

Для всех, кто когда–либо восставал из пепла, даже сгорев дотла.

ОДИН

В тысячный раз я заерзала на заднем сидении, пытаясь устроиться удобнее, но стоило догадаться: ничего этим летом не будет комфортным, даже кожаное кресло, которое обещало быть уютным и превратить любую дорогу в поездку мечты, как говорил мой отец, ничего не изменило.

После почти шести часов мучений на заднем сидении я могла с уверенностью сказать, что понятия мечта и кошмар у него пересекались.

Поток холодного воздуха кондиционера с переднего сидения наполнил Рендж Ровер семьи Эйнсворс. Там сидели родители, но с таким же успехом они могли находиться на разных полюсах планеты. Хотя все четыреста миль они так и делали.

Я установила подогрев сидения, покрутив регулятор, когда заметила, как мама переключила кондиционер с холодного на ледяной. Она тихо выдохнула, склонив голову к потоку воздуха. У любого другого человека из носа выросли бы сосульки от бьющего по нему ледяному воздуху, но мама махала рукой перед лицом, словно все еще было жарко.

Мои леггинсы и туника не защищали от холода, и я вынула из рюкзака свою толстовку с «North Shore Track&Field». Я надела капюшон и застегнула молнию. Несмотря на свитшот, озноб пронзил меня, пока сидение только нагревалось. Моя мать, может, и родилась на северо–востоке, но я была рождена и воспитана Калифорнией. Я не выходила, когда было ниже 15 градусов, без слоев дополнительной одежды.

– Мы почти на месте, – папа показал на знак у дороги, который я даже при желании не смогла бы разглядеть: он давил на газ со всей силы, еще когда мы отъехали от дома в Санта–Монике. – Все еще листаешь эту брошюру? – папа оглянулся на Гаррисона, моего десятилетнего брата, сидевшего около меня и листавшего брошюру нашего места назначения. Он выучил ее наизусть еще 15 листов назад.

Гаррисон или Гарри, как я называла его, несмотря на мамины возражения, что это имя слишком «обычное», поправил очки на носу.

– Фехтование – это когда люди в странных масках танцуют вокруг друг друга, да? – спросил Гарри.

– Точно. Так сражались на мечах в средние века. Но затупленным мечом не так легко ранить или изуродовать противника.

Он снова оглянулся на Гарри, и меня обеспокоило, что на опасном повороте он гнал почти пятьдесят миль в час.

– Как круто! – Гарри вынул розовый фломастер из бокового кармана и подчеркнул неожиданно ровной линией слово «фехтование» под списком активностей в брошюре. Он подчеркнул почти все в списке из нескольких десятков активностей. Все, кроме плетения корзин, папье–маше и украшения тортов было выделено разными цветами, зависящими от степени интереса Гарри.

У него было объяснение всему. Желтый цвет означал заинтересованность, зеленый – крайнюю заинтересованность. Оранжевый значил, что ради этого он даже поспит в палатке, ну, а розовый – что он пожертвовал бы щенками ради этого. Для ребенка, жизнь которого состояла из учебников, уроков музыки и компьютера, это было необыкновенное приключение, почти такого же масштаба, как выигрыш полета на Луну в лотерею.

А что же я? Для девочки–подростка, планировавшей провести ее последнее официальное лето на пляже, весь день играя в волейбол, а ночи проводя у