Мария Леонора Соареш - Земля любви, земля надежды. По праву любви

Мария Леонора Соареш Земля любви, земля надежды. По праву любви Книга 3

Глава 1

Гроза, пронёсшаяся над фазендой Франсиски, сменилась долгожданным затишьем: Омеру вновь закрыл дело об убийстве Мартино, и на сей раз закрыл окончательно, как он сам об этом сказал Фарине. Франсиско, наконец, смогла перевести дух. Её сыну больше не угрожала тюрьма, и это было главное, а о своих подозрениях, относительно причастности Маурисиу к убийству, она старалась не думать. Что было, то прошло и быльём поросло. На этой фазенде случалось всякое, в том числе и убийства, а жизнь продолжалась. Если Франсиска сумела пережить убийство бесконечно дорогого и любимого Луиджи, зная, что погиб он от руки её же отца, то как—  нибудь переживёт и нынешнюю беду, в которую попал Маурисиу. Пусть её подозрения навсегда останутся при ней, и пусть судьба в дальнейшем будет благосклонна к Маурисиу.

Примерно так же рассуждала и Беатриса, у которой тоже упал камень с души. Новое расследование Омеру закончилось ничем, и это её порадовало. Комиссар не смог развеять её сомнения, однако он и не смог подтвердить вину Маурисиу! Кроме того, её брат с появлением в их доме следователя заметно присмирел и перестал проявлять свою враждебность по отношению к итальянцам. Или, по крайней мере, не демонстрировал её. Такие перемены в поведении Маурисиу порадовали и успокоили Беатрису, она вновь стала встречаться с Марселло на виду у всех, больше не опасаясь за его жизнь.

Маурисиу в тот период был настолько лоялен к итальянцам, что даже не раздражался, когда к матери приходил Фарина и они подолгу беседовали, сидя в гостиной или прогуливаясь по фазенде. Случалось, Маурисиу сам подходил к Фарине, учтиво здоровался с ним, сочувственно расспрашивал его о ходе расследования, интересуясь, прежде всего, судьбой Марии —  арестовали её или нет. Франсиска понимала, какие мотивы на самом деле движут её сыном, однако это означало, что он хотя бы не безумен, если действует вполне осмысленно в сложной и опасной для него ситуации. Это внушало Франсиске надежду на его окончательное выздоровление.

—  Кажется, Маурисиу преодолел душевный кризис и свыкся с мыслью о том, что его родной отец был итальянцем, —  сказала она как—  то дочери.

Беатриса поддержала её:

—  Да, похоже на то. Маурисиу сильно изменился в лучшую сторону. А знаешь, как это объясняет Рита? Она говорит: «В нашего мальчика вселился дух итальянца»!

Жулия, присутствовавшая при этом разговоре, осторожно поправила Беатрису:

—  Слова бабушки никогда нельзя толковать однозначно, а тем более, если она говорит: «Вселился дух». Это может означать что—  то не очень хорошее.

Франсиска пропустила её замечание мимо ушей, а Беатриса возразила:

—  Если Маурисиу осознал себя итальянцем, то, что же в этом плохого? Ведь он же, и в самом деле, итальянец по отцу.

Жулия в ответ лишь неопределённо пожала плечами. В присутствии Франсиски ей не хотелось объяснять Беатрисе, какой смысл бабушка Рита обычно вкладывает в понятие «дух». Возможно, Жулия и решилась бы предупредить их об опасности, если бы сама до конца поверила в то, что рассказала ей Рита. Но как можно было в это поверить, если старуха всерьёз утверждала, будто уязвлённый дух покойного, но не успокоившегося итальянца Луиджи Арелли вырвался наружу из—  под земли и теперь витает над фазендой, ища себе пристанища в ком—  то, из здесь живущих! Поначалу, Жулия вообще отмахнулась от бабули, не придав значения её бредням, но однажды та пробормотала себе под нос такое, от чего у внучки побежали мурашки по телу.

—  Бабуля, я не ослышалась? —  спросила её Жулия, преодолев ужас. —  Ты сейчас говорила о том, что мёртвый итальянец овладел душой Маурисиу?

—  Не совсем ещё овладел, не полностью, —  ответила Рита.

—  Как это понимать? Растолкуй, —  попросила Жулия.

—  Ты не поймёшь, —  почему—  то не захотела пускаться в объяснения Рита, но Жулия не отступала:

—  А что ты там бормотала про ружьё? Кого ты видела с ружьём? Маурисиу?

Рита опасливо огляделась по сторонам и ответила тихо, почти шёпотом:

—  Нет, то был не наш мальчик. То была неприкаянная душа итальянца Луиджи.

—  Душа... с ружьём? Как это понять? Я не могу это даже представить, —  недоумевала Жулия. —  И где же ты её видела?

—  Во сне, деточка, во сне. Ты забудь про то, что я тут говорила. Мало --">