Яна Мелевич - Как не потерять карьеру (СИ)

обожала устраивать периодически сеанс психотерапии, почему-то именно Павлу.

— Павлик, ты, что ли опять организм травишь? — нахмурилась женщина, глядя, как бегают точно резвые китайцы на фабрике по производству кроссовок. Паша бы даже не сильно удивился, если бы узнал, что именно об этом она и подумала. Замечая огромные мусорные мешки.

— Курю, — лениво поправил Кенар, стряхивая пепел на пол. Тоскливый взгляд соседа, которому супруга курить, сказал о многом. Вот оно счастье семейное, когда мужика, точно барана на привязи таскают, а стоит сделать неверный шаг, дергают к ноге. Он даже усмехнулся, выдохнув дым, от которого женщина закашлялась, изящно замахав перед носом рукой.

— Канарейкин, как не стыдно, — нахмурился дядя Витя. Сам Паша закатил глаза, он уже приготовился огрызнуться привычно, как двери лифта распахнулись из него, гремя колесиками пухленького чемодана, к которому сверху была прикреплена переноска с мяукавшим Сникерсом, вышла Кира собственной персоной, застыв прямо на площадке между Пашей и соседями.

— Ой, Кирочка, здравствуй! Вернулась, наконец, может хоть ты приведешь этого оболтуса в чувства, а то он без тебя совсем распустился, — обрадовалась девушке точно дочери родной Людмила, сжимая руку мужа, незаметно подталкивая его к лестнице, по которой вновь взбегали работники клининга. — Ну, мы пошли.

Виктор кивал, поспешив скрыться, а парень, только что выносящий мусор, недовольно буркнул на стоящую Киру:

— Девушка, вы мешаете!

Ошарашенная девушка отошла, пропуская парня, повернувшись к Кенару, который продолжал, молча курить и рассматривать ее зелеными глазами. В принципе, она не особо-то изменилась за месяц отпуска. Может волосы чуть отросли, цвет прежний она так и не вернула, ничего особенного. Свежа, бодра и вот уже робко улыбается, неловко переминаясь с ноги на ногу.

— Привет, — выдохнула Кира, сглотнув от волнения, сжимая ручки чемодана. Зеленые глаза смерили ее ленивым оценивающим взором.

— Здравствуй, Леонова, — потянул Паша таким тоном, будто бы разговаривал с недоразвитой. От его обращения в подъезде как-то резко стало на градус холоднее, хотя на улице уже вовсю была весна. Неловкое молчание затянулось, и его нарушил Сникерс, мяукнувший из переноски. Она вздрогнула и подняла, наконец, на Павла янтарные глаза, сжимая с силой ручку чемодана.

— Поговорим?

От того, как он иронично вскинул бровь, стало понятно, что ее надежды на примирительную беседу могут, смело пойти и застрелится. Кот снова подал голос.

— Ты так и будешь стоять? Раз уж притащилась раньше времени, будь добра хотя бы рабочим не мешайся, вынеси себя… куда-нибудь, — с намеком проговорил Паша, небрежно махнув рукой. На это обращение Кира нахмурилась.

— Я тебе не мусор, чтобы куда-то выносится, Кенар. Не веди себя, как мудак, — разговор принимал все менее и менее позитивный оборот. Впрочем, никто не говорил, что будет легко.

На ее слова Паша только хмыкнул, закуривая вторую сигарету, нисколько не постеснявшись ее. Более того, едва стоило кончику затлеть, как он втянул дым и тут же его выдохнул ей в лицо, отчего пришлось резко замахать перед собой рукой судорожно, закашлявшись.

— Не веди себя, как трусливая шавка, глядишь, и обращение будет лучше. Тебя тут никто не ждал, — отрезал лениво Паша, добавив, отлипая от стены и подойдя, коснулся пряди ее волос, пропустив их сквозь пальцы. Но не нежно, как раньше. Ничего нежного более в Павле на данный момент не было. Не успела Кира очнуться, как он резко притянул ее за талию, прижимая к себе, заставив задохнуться от неожиданности, сверкнув потемневшими зелеными глазами, чуть наклонившись, дав ощутить запах своего одеколона, смешанного с табаком.

— К слову, зайка, Кенар для друзей. А для тебя, соседушка, Павел, можно Александрович. Ты в круг для избранных не входишь, — прошептал он ей на ушко, заставляя задрожать всем телом, а затем резко оттолкнул, отойдя, с отвращением вытерев руки, будто бы испачкавшись. — Захочешь потрахаться, заходи, во всем остальном я для тебя занят. И попроси свою семейку больше мне не звонить. Заебали уже. Лучше бы тебя отпочковали к себе, глядишь, был бы шанс пристроить твои второсортные девяносто какому-нибудь ботану, от которого бы, наверное, не сбежала. Скорее померла бы быстрее со скуки. — Он хохотнул, глядя на ее лицо и сунув руки в карманы, шагнув в открытую дверь квартиры, --">