Татьяна Игоревна Луганцева - Так держать, подруга!

Татьяна Луганцева Так держать, подруга!

Мария родилась в восьмидесятые годы прошлого столетия в очень интеллигентной семье учительницы английского языка и преподавателя философии в институте. С девочкой с детства занимались музыкой, танцами, языками, ей читали на ночь хорошие стихи известных поэтов. Маруся, как её ласково называли родители, засыпала не под сказки про Колобка или странный теремок, населённый зверями, а под странные волны фантазий, которые возникали под действием настоящей поэзии. Чего-чего, а фантазии в девочке было предостаточно.

В те годы мало что можно было приобрести в магазине, особенно из игрушек. Пластмассовых крокодилов Ген, пупсов с постоянно западающими глазами, с торчащими пластмассовыми ресницами, и дребезжащих грузовичков с железным кузовом, который больно прищемлял палец, Маруся даже побаивалась. Она могла взять спичку, нацепить на неё кусочек цветной бумаги и играть, словно это была принцесса в платье с пышной юбкой. А если бумага заменялась на бархатную бумагу для аппликаций, то и платье у принцессы в мыслях Маруси менялось на бальное. Ещё девочка любила сказки о Золушке, Спящей Красавице.

— Малышка витает в облаках! Всё время фантазирует, — сокрушалась Ольга Олеговна, мама Маруси.

— Девочка растёт чувствительной, эмоциональной! А это прекрасно! — заступался за дочку Дмитрий Павлович, её отец.

Человеком он был принципиальным, прямолинейным, не всегда находил общий язык с женой, но в дочке души не чаял. К тому же Дмитрий Павлович сам был фантазёром.

Маша очень хорошо помнила один случай из детства, когда они втроём пошли на рынок, хоть что-то купить к праздничному столу. Девочка, у которой глаза как раз находились на уровне прилавка, широко открыв рот, глазела на яркие заморские фрукты. А слышала она только фразы родителей: «Как же дорого! Что же это за цены?! Откуда деньги взять?»

— Эй, вы! Идите в магазин, щёлкайте морскую капусту! — ответил им один из торговцев, намекая на то, что в магазинах кроме этой самой морской капусты ничего и не было. Остальные поддержали «шутника» весёлым гоготом.

— Нам бы два огурчика и два помидорчика, — попросила Ольга Олеговна.

— И одну морковку для «лапочки дочки», — передразнил её всё тот же шутник-торговец. — Будем мы тут мелочиться! Или бери нормально, или проваливай! Две штучки! Килограмм — минимум!

— Но это очень дорого!

— Так иди, зарабатывай, лошара! Или воруй!

— Как вы смеете так разговаривать? — возмутился Дмитрий Павлович.

Их тут же обступили трое небритых и не очень доброжелательных мужиков. В глазах Маруси они выглядели просто как злые великаны из страшной сказки.

— Это кто это у нас рот открывает, а?! Вшивая интеллигенция! Сам ничтожество, семью свою не можешь содержать, так ещё на нас батон крошишь?! А знаешь что, клоун? Одолжи нам свою бабу на часочек? А что? Всем хорошо будет! Ты огурцов получишь, а она хоть раз в жизни мужиков попробует настоящих!

Маруся ничего, конечно, не понимала, но когда маму схватили за руки и поволокли в сторону и она громко закричала, девочка сильно испугалась.

— Ольга! Пустите, сволочи! — кинулся к матери отец, но тут же оказался на земле, а вокруг него сомкнулся круг бандитов.

Они словно стали совершать ритуальный танец, резко выкидывая вперёд ноги. Только музыкальное сопровождение было не очень — глухие удары и стоны.

— Папочка! — заплакала девочка, пытаясь оттащить злых дядек от родителей.

— Девку уберите! — гаркнул кто-то.

Мама продолжала истошно кричать, пока кто-то не сказал:

— Ладно, хватит с них! Оттащите их на помойку, там им самое место. Слышь, козёл, чтобы ты сюда больше ни ногой со своими копейками и нравоучениями. Понял?

Девочка отчётливо запомнила тухлый, неприятный запах помойки, липкие и грязные руки, одежда в осклизлых капустных листьях и картофельных очистках. Она впервые видела своих родителей в таком виде. Грязные… На маме разорванная одежда, волосы растрёпаны, папа в крови. Мама рыдала, папа успокаивал её и прижимал к себе Марусю.

— Всё хорошо, всё хорошо, — повторял отец.

И Маруся впервые не поверила ему. Она видела, что ничего хорошего нет. И ещё ей почему-то было очень обидно за отца и жалко его до слёз.

Семья жила на небольшие зарплаты родителей более чем скромно. Дмитрий Павлович, в силу своей принципиальности, никогда не брал за хорошие оценки взятки, за что его --">