Ева Ночь - Укради меня у судьбы

Ева Ночь Укради меня у судьбы

1. Ива

Новый человек в нашей богадельне появился под вечер.

На входной двери — пять звонков. Возле каждого — табличка с фамилией: Петуховы, Витебские, Либенбаум, Борн, Вечная. Но если звонят кому-то одному, вся коммуналка слышит: за первой дверью — чужой, и любопытные носы высовываются из нор, чтобы поглядеть, кого там принёс чёрт.

Иногда приходили к Петуховым. Изредка — к Пончикам (Витебскими их звала разве что табличка у входа). Чаще прибегали друзьяшки Идола, который по паспорту Евгений Борн. Ко мне и Ираиде Исааковне не приходили никогда.

В тот день система дала сбой: чужак пришёл ко мне.

Утро начиналось как обычно: подъём по будильнику и душ. Только в самую рань туда можно попасть без очереди.

Я живу в коммунальной квартире, где помимо меня обитают ещё девять человек — пять отдельных государств, где за каждой дверью — свой мир и свои правила.

— Ванька, займи на лекарство, — канючит у меня деньги Идол, сосед справа.

В такое время его может поднять только одно: жажда. И выпить он хочет совсем не воды из-под крана.

— Займи, помираю! — прячет он за спину пляшущие руки.

Идола зовут Жека, ему немного за сорок. В прошлом — певец, а сегодня — опустившийся забулдыга, что зарабатывает на жизнь в соседнем магазине, разгружая товары. Когда-то он был красив, сейчас потрёпан и жалок, одинок и несчастен. Я таким его вижу, поэтому занимаю время от времени деньги и иногда подкармливаю.

— Держи, — выношу купюру, — только куда ты в такую рань?

— Спасибо, царица! — пытается он лобызать мне руки. — Дык, аптеки круглосуточно! Лекарство, понимаешь!

У него даже лицо светлеет от радости.

— Верну, Вань! Ты ж меня знаешь!

Деньги Идол возвращает всегда. Чтобы через время занять снова.

Где-то после шести в коммуналке начинается жизнь. Просыпаются Петуховы — муж, жена и двое детей школьного возраста. Семейство беспокойное и громогласное.

Чуть позже выползают Пончики — одинаково кругленькие, румяные. Их трое: семейная пара и дочь-подросток с громким именем Милана.

Начинается движение, разговоры, шум воды в туалете и душе, ползут запахи из кухни. Позже всех встаёт Ираида Исааковна — старуха из комнаты напротив. Она любит поспать и терпеть не может всех нас. У неё своя любовь — к двум персидским кошкам, что живут с ней с незапамятных времён.

— Иванна, — сжимает она губы розочкой, отчего морщины вокруг рта похожи на лучи уставшего солнца, — вы опять сунулись со своим чайником в моё время и на мою конфорку.

У Ираиды нет определённого времени и нет «своей» конфорки. Ей нравится ловить меня на мелочах и разговаривать. Может, потому что с ней больше никто не общается. Разве что Петуховы скандалят. А Ираиде не хватает «интеллектуальных бесед» на бытовые темы, когда ей не перечат. Как я.

Неконфликтность, наверное, моё главное преимущество. Я стараюсь избегать острых углов. Готова уступить, отойти в сторону, лишь бы не быть втянутой в дрязги и разборки.

— Опять говно мамонта к тебе приставало? — выскакивает повеселевший Идол. — Хочешь, я её уничтожу? Морально? И жирных её кастратов на помойку выброшу?

В Жеке горит боевой дух древних викингов. Изредка я представляю его на сцене. Думаю, он смотрелся харизматично, но у меня никогда не хватает духу попросить его показать старые записи.

Он пересматривает их иногда, напиваясь в дымину. За стенкой я слышу бархатный голос Евгения Брауна — так когда-то звали Жеку в богемных кругах, куда простому смертному путь заказан.

В жизни я люблю порядок: никаких всплесков и потрясений. Всё должно идти своей чередой и не сбиваться с ритма.

Поэтому — подъём, душ, чашка чая и работа. Позже — завтрак и опять работа. Ровно в два я обедаю. Ужин — по настроению. Три-четыре раза в неделю вечером выхожу на воздух — подышать и походить по магазинам, полюбоваться окрестностями и снова работать до поздней ночи.

Перед сном я общаюсь с клиентами и читаю хоть несколько страниц. Книги — моя страсть, но я не могу позволить себе читать запоями, хотя иногда, в какой-то из выходных дней, разрешаю себе между готовкой еды на неделю и стиркой читать немного больше.

— Привет, — вваливается ко мне без стука младшая Петухова — Римма. Она только что закончила первый класс и, пользуясь тем, что наступили каникулы, приходит в гости, чтобы понаблюдать, как я работаю.

Римма самая --">