Лидия Анатольевна Сивкевич - Убийство самоубийцы

Врач вышел, не знаю, сколько часов спустя, вышел и прошел мимо. Я уже тогда всё понял. Но он вернулся ещё с двумя, говорил что-то про необратимые процессы, мертвые клетки. В общем, поздно сделали. Сначала, нам казалось, что есть улучшения, а может, мы в это верили. Потом стало хуже, но он жил. А в этом году мозг стал отключаться. Сердце билось, а глаза пустые. Никакие деньги не помогли восстановить функции мозга. В начале лета кома и он просто перестал дышать спустя десять лет. Его мозг устал. Устал бороться.

– Это случилось тем утром? – Кира стёрла со щёк обжигающие слёзы.

– Накануне. – Его голос дрожал, хотел сорваться, но Максим не позволял.

Кира поднялась, на ватных трясущихся ногах подползла ближе к нему. Вытерла кончиками пальцев одинокую скупую слезинку с его щеки и обняла. Максим трясущимися руками прижал её за плечи и продолжил:

– Вечером позвонила Оля, говорит, приезжай, мне страшно. Я тридцать минут ехал из офиса, приезжаю, иду по голубому от квадратных ламп коридору и слышу её рев в палате. Утром просто вышёл и пошёл, хотел сбежать. И бежать решил куда-то туда, потому что искренне надеюсь, что для человека это конец, что нет никаких параллельных миров, реинкарнации и прочей лабуды.

– Как ты оправдался перед собой на счёт Ольги? Хотел оставить её одну, хоронить двух братьев?

– Оля гораздо сильнее меня.

– И ты решил, что она выдержит и это тоже? – Кира отстранилась и села напротив, чтобы видеть его глаза. – Скольких бы мы не теряли, никогда не привыкаем хоронить близких. Ты же понимаешь?

– Понимаю. Это ведь не разум, не взвешенное решение. Сиюминутные эмоции, всплеск чувств внутри, который так сложно устаканить.

– Не думаю, что могу сказать тебе что-то действительно ценное или как-то изменить твоё отношение к прошлому. Но я тут, в настоящем, ладно? – она подняла руку и прислонила к его белой щеке. Поглаживая кожу большим пальцем, добавила. – Просто знай, что я уважаю все твои поступки, не осуждаю. Но сбежать от вины, это ужасное решение.

– Знаю. Просто я до сих пор не научился без вины жить.

– Наверно, это то, с чем живут до конца жизни, может, немного вина угасает, но я не представляю каким нужно быть сильным. – Кира взяла его за руку. Впервые его ладонь была такой же ледяной, как её собственная. – Не прячь это где-то внутри, под маской счастливого человека. Не нужно всегда казаться сильным. Один это не проживай, ладно? Говори со мной. Говори с Олей, не забывай, что она маленькая девочка, которая тоже многое прячет в себе. Сядьте и поговорите, это же только ваше, вас двоих. Только вы вдвоем можете друг друга понять и поддержать как никто. – Кира с улыбкой на лице вспомнила тот их разговор на дутом белом диванчике. – Она у тебя нереальная. И слишком умна для своих лет.

Мужчина так внимательно разглядывал кружку с вином на полу, как будто на рубиновой глади транслировали его любимый фильм. Наконец, он перевёл взгляд на Киру, его губы дрогнули в улыбке и он согласно кивнул головой.

– Если ты убьешь себя, Ольга воскресит тебя и снова прикончит. А потом снова воскресит, потому что ей не нужны ни твои деньги, ни кафе. Ей нужен ты сам. А затем, всё, то же самое с тобой проделаю я. Ты меня понял?

Он коротко кивнул, улыбка на его лице проступила теплее и заметнее. Мужчина потянулся и прижался губами к губам

– Я больше не собираюсь умирать. Ты убила во мне самоубийцу.

--">