Dave Gahan Admirer (Violator) - Девочка Дьявола. Нарушитель.

он по-прежнему не давил, не уговаривал, не рисовал страшные картины болезни Ибби, но я знала, что малышка в плохом состоянии.

На заднем плане послышался женский голос, и спустя пару секунд донья Летисия произнесла в трубку:

- Мы будем признательны, если вы приедете.

Я нахмурилась - ее повторная просьба только подтверждала мою мысль о состоянии Ибби.

Ни Алехандро, ни его матери я не дала конкретного ответа и, завершив разговор, вздохнула - однажды мной было принято скоропалительное решение, и из этого ничего хорошего не получилось. Я не могла объяснить Алехандро, что моя поездка в Мадрид будет дорого мне стоить. Я уже раз сделала выбор в пользу любви к ближнему, а не любви к своему мужчине, и потеряла Ричарда. Ситуация повторялась. Я могла тысячу раз убеждать себя в том, что в случившемся виноваты взрослые - Алехандро, который полез, куда не следовало, Барретт, который показал, что его трогать не стоит; понимала, что у ребенка есть родители, хорошее мед.обеспечение, но истина была проста. По одну сторону стояла маленькая девочка, которая нуждалась в моей поддержке, а по другую - Ричард с его рациональным, не склонным к сантиментам мышлением.

Я должна была найти выход из этой ситуации. Должна была хотя бы попытаться. Ведь есть телефон, смс, facetime, скайп в конце концов. Я повторяла и повторяла эту мысль, стремясь себя в чем-то убедить, а время между тем поглощало меня бездной, заполняя все вокруг темнотой.

Сидя на полу, я смотрела в одну точку и этот темно-синий цвет продолжал заполнять мой мир. Прошла минута, а может быть и час, когда в моей руке завибрировал телефон, возвращая меня в реальность. На экране отобразилось имя “Ибби”, и я сжала смарт, словно утопающий соломинку, надеясь, что смогу выйти из этой ситуации без потерь.

- Ибби, хорошая моя, как ты?

- Приезжай ко мне, пожалуйста, - слабо прошептала она, и от этого голоса у меня сжалось все внутри.

- Ибби, я с тобой, я буду на связи… ты можешь мне звонить в любое время дня и ночи. И я тебе буду звонить.

Молчание, словно она пыталась осознать услышанное.

- Ты ко мне не приедешь? - голос звучал глухо и очень слабо.

- Я… я с тобой, на связи… - выдавила я из себя, всё еще надеясь выпутаться и уйти от выбора.

- Ты ко мне не приедешь? - слабо повторила она, и в этот раз в ее голосе прозвучали нотки страха, перечеркивающие мою надежду найти еще один путь решения дилеммы. - Приезжай, пожалуйста, с тобой не будет так болеть… - тихо просипела она, и сердце сжалось еще болезненней. Я ей верила. Как любила повторять моя мама, когда вспоминала начало их с папой отношений: “Самым лучшим лекарством оказался Фрэнк”.

В трубке слышалось тяжелое детское дыхание, глаза жгло солью Соляриса, на грудь давила толща воды, и я понимала - пришел момент истины, когда нужно сделать выбор. Третьего не дано.

По одну сторону от меня стояла Исабель и ждала моей поддержки, ждала, что я помогу ей справиться с болезнью.

Я не знала, почему она, находясь в окружении семьи, звала меня, но понимала ее привязанность ко мне и не снимала с себя ответственности за сложившуюся ситуацию - слишком близко я подпустила ребенка к себе, слишком сильно окутала ее своей нерастраченной нежностью. “Мы всегда будем в ответе за тех, кого приручили”.

По другую сторону от меня стоял Ричард. Он даже не смотрел на меня - как обычно, он разговаривал по телефону, решая очередной производственный вопрос.

Он меня не звал, был самодостаточен, мог вполне меня заменить, но он был моим мужчиной, моей судьбой, без которого я чувствовала себя однокрылой птицей.

Любовь к ближнему или любовь к мужчине. Поступить правильно с точки зрения установок социума - оказать помощь ближнему, тому, кто в ней нуждался и просил, или поступить эгоистично - сохранить для себя отношения.

И чем больше я думала об этом, тем яснее вырисовывалась картина. Сейчас выбора, как такового, не существовало - я его уже сделала много ранее, когда согласилась идти по судьбе своего мужчины. Сделав шаг в его сторону, я приняла Ричарда и его мир полностью, иначе нужно было отказаться вовсе. Третьего не дано.

- Я не смогу приехать, - тихо, но уверенно проговорила я в трубку.

- Почему?

Я закрыла глаза и горько усмехнулась. Насколько нелепыми были оправдания. Я не могла сказать ребенку, что отказываю ей в помощи из-за поездки на свадьбу, потому что вполне могла пропустить это мероприятие - уверена, Нари меня бы поняла. Я не могла --">