Ольга Дашкова - Двойная взлётная 2

себя в руках и трусы на месте.

— Что ты, конечно, нет, никаких связей на борту, я что, шлюха последняя?

Прикусываю губу, вспоминая наш секс с Игорем и Артёмом в уборной бизнес-джета, когда они взяли меня практически против воли, а я ничего не могла сделать, кроме как, молчать и не поднимать шум.

Они видели, что я не хочу, но все равно брали. С ними так всегда было, оба нетерпеливые, требовательные. Случайный секс в привате клуба, а потом их неожиданное появление в качестве моих пассажиров.

Так все и началось между нами, слишком неожиданно и страстно.

Закончилось так же.

— Он в бизнесе сидит, очки так и не снял. Наверное, спит.

Маша подглядывает из-за шторки, не давая мне расслабиться. Начальник прав, это предпоследний рейс, потом обратно, и хватит с меня.

Все эти месяцы молила бога как могла, чтобы они оба были живы. Вот живы. Значит, пора завязывать со страданиями и продолжать жить дальше. Они же живут, летают в Испанию, шлют сообщения.

— Маша, о таких мужиков девочки вроде тебя разбивают сердца и ломают зубы. Им ничего не нужно, только попользоваться тобой, снять напряжение.

— Кристина, ты пессимистка. А вдруг именно я его судьба, встреченная высоко над облаками? Представляешь, как это романтично.

Представляю.

— Судьба бывает жестока, лучше не полагаться на нее.

Но я-то знаю, что говорю, мне не впервой ломать крылья своим мотылькам.

Успокоилась, можно продолжать работу, несколько человек заказали завтрак, достаю ланч-боксы, чтобы отнести пассажирам. Маша пошла спрашивать, всем ли комфортно. Делаю первые шаги в салон бизнес-класса, стараясь не смотреть в ту сторону, где около прохода сидит Громов.

Он на самом деле не снял очки, откинулся на кресло, поза расслабленная, колени широко разведены.

Я переоценила свои возможности, нервы стали ни к черту. Чем ближе я подходила, тем сильнее тряслись руки, и сердце набатом билось в груди.

Выпрямилась, глубоко вздохнула, на секунду прикрыла глаза.

— Добрый день, ваш завтрак, — протягиваю ланч-бокс двум мужчинам в стильных костюмах, улыбаюсь.

— Девушка, вы знали, что безумно красивы?

Я ничего не отвечаю, дабы не заводить разговоры с пассажирами, вот сейчас мне это совсем не надо.

— Что вы делаете вечером? Давайте покатаемся на яхте? Мы вас приглашаем, не подумайте ничего плохого. Просто хорошо проведем время.

Я уже подумала самое плохое о том, что может случиться на яхте. И ничего хорошего из этого не выйдет.

— Приятного аппетита, если что-то будет нужно, нажмите на кнопку вызова бортпроводника.

Чувствую лопатками взгляд, от которого сводит в теле все мышцы. Боюсь поворачиваться, но придется.

— Вам что-то предложить? Воды?

Ладони потеют, инстинктивно делаю шаг назад, Игорь смотрит на меня через очки. Чуть склоняет голову, губы плотно сомкнуты, руки на коленях сжаты в кулаки.

— Девушка, принесите мне, пожалуйста, воды, и не могу понять, как тут настраивается воздух, жарко ужасно. Хотела попросить мужчину, но раз уж вы здесь…

У окна рядом с моим бывшим любовником сидит женщина, она обмахивается журналом, глубокое декольте, высокая полная грудь обтянута тонким трикотажем.

Она убирает темные волосы за плечо, капризно дует яркие губы, мне приходится двигаться ближе, наклоняться, настраивать воздуховод.

Снова запах смородины, сандала, а еще табака. Тошнота подкатывает моментально, именно из-за табака и сигаретного дыма, последнее время не выношу эти запахи.

Громов молчит, не двигаясь с места, но чувствую его взгляд, он как горячая волна накрывает тело.

— Сейчас вам принесут воды, одну минуту.

Снова натягиваю улыбку, уходя как можно увереннее.

— Маш, принеси воды той силиконовой кукле у окна.

Девушка наливает воды, быстро уходит, ну да, конечно, именно там и сидит объект ее воздыханий и фантазий на этом рейсе.

Облокачиваюсь о ящики, делаю несколько глубоких вдохов, тошнота проходит так же внезапно, как и началась.

— Ничего, маленький, обещаю, скоро никаких полетов, прости меня.

— Кристина, — позади низкий мужской голос, кусаю губы до боли. Ну вот зачем он здесь?

— Здесь нельзя находиться посторонним, пройдите, пожалуйста, в салон.

Оборачиваюсь, поднимаю голову, смотрю в лицо Громова, он без очков, а на мои глаза наворачиваются слезы. Я уже и забыла, какой он огромный, притягательный и такой родной. Держусь, чтобы не заплакать, смотрю в уставшие зеленые --">