Линн Пейнтер - Мистер Неправильный Номер

Ник, глядя на Колина, как на сумасшедшего. — Серьезно.

— О, боже мой, ты можешь оторвать свои губы от его задницы на пять секунд? — Я закатила глаза на Ника и сказала Колину: — На самом деле я не хочу встречаться с ним, но я определенно не хочу разговаривать с тобой. Увидимся позже, ребята.

Я сделала два шага, прежде чем Колин схватил ремень моей сумки и дернул меня назад.

— Что случилось с разговором?

— Я потратила несколько минут на разговор с твоим приятелем Ником и узнала все, что мне нужно было знать.

Колин повернул лицо к своему другу.

— Что, черт возьми, ты ей сказал?

Лицо Ника покраснело, и он полностью растворился, понизив голос и сказав Колину:

— Я понятия не имею, что происходит, чувак. Ты был прав насчет нее, потому что я просто остановился у ее столика, чтобы поздороваться, и она потеряла самообладание.

— Я слышу тебя, придурок, — сказала я сквозь стиснутые зубы.

Колин сглотнул, и его глаза метнулись к моему лицу, затем снова к Нику.

— Почему бы тебе не уйти и не дать нам поговорить.

Ник почти побежал к двери, пока мы с Колином смотрели друг на друга сверху вниз.

— Мы можем присесть? — Он все еще держался за мой ремень. — Пожалуйста?

Я прикусила нижнюю губу, прежде чем сказать:

— Я не думаю, что хочу говорить.

Его челюсти сжались, и он поднял руку и коснулся моего подбородка.

— Пожалуйста?

Я покачала головой, но хотела уткнуться лицом в его теплую ладонь.

— Я просто не…

— Я люблю тебя.

Все стихло в мире, когда его слова врезались в меня.

— Что?

Он снова сглотнул, его горло с трудом двигалось, прежде чем он сказал:

— Я люблю тебя. Я знаю, что я все испортил, и я знаю, что мы собирались вести себя непринужденно, но я каким-то образом влюбился в тебя. Я сам не могу в это поверить, но, несмотря на всю нашу ненависть друг к другу, я совершенно потерян без тебя в моей жизни.

Колин

Я наблюдал, как она переваривает это.

Ее темные брови сошлись вместе, как всегда, когда она работала над чем-то, чего не совсем понимала, и она быстро заморгала. Ее зеленые глаза смотрели мне в душу, видя меня целиком, и, клянусь Богом, я начал потеть.

Потому что — святое дерьмо — что, черт возьми, я только что сказал?

Это было правдой на сто процентов, но я даже сам этого не знал, пока слова не сорвались с моих губ. Черт возьми, если бы я не чувствовал себя человеком, которому только что сообщили шокирующую новость. Казалось, время замедлилось, когда она посмотрела на меня, и я почувствовал, что сойду с ума, если она что-нибудь не скажет.

Что-нибудь.

— Ты любишь меня. — Ее голос был почти шепотом, когда ее глаза метались по моему лицу.

— Да.

— И ты сам не можешь в это поверить?

— Я не могу. Я имею в виду, сможешь ли ты? — Я засунул руки в карманы куртки, чтобы не прикасаться к ней, и улыбнулся. — После всего этого времени? Это довольно безумно.

Она улыбнулась в ответ, но я мог сказать, что это была фальшивая улыбка. Что-то было не так. Она сказала:

— Это безумно. Я имею в виду, Колин Бек влюбился в такую чокнутую дуру, как я? Кто бы мог в это поверить?

— Ах, черт. Это не то, что я имел в виду.

Она покачала головой.

— Может быть, и нет, но это именно то, что есть. Ты, влюбился, вопреки себе, несмотря на все, что ты знаешь обо мне. Ты думаешь, что влюблен в меня, и даже тебе трудно в это поверить.

— Черт возьми, Лив…

— Не называй меня так.

— Ну, тогда, черт возьми, Оливия. — Я стиснул зубы. — И, может быть, ты можешь не цитировать мои чувства в эфире, как будто это шутка?

Она перекинула лямку сумки на другое плечо.

— Но это шутка, Колин. Ну же. Ты не любишь меня, точно так же, как я не люблю тебя. Мы оба любим хороший секс и остроумные шутки. Вот и все, что было.

Я понятия не имел, что сказать на это, на ее полное пренебрежение к моим чувствам.

— Ты ошибаешься.

— Нет. — Она вытащила ключи из кармана пальто. — Если бы я не узнала о том, что я ошиблась номером, ты бы перерос меня во второй раз, когда я что-то пролила в твою Ауди или надела не ту обувь в клуб.

— Вау. После всего, ты все еще так думаешь обо мне? — Я был удивлен, что ее слова могли заставить меня чувствовать себя намного дерьмовее, чем я уже чувствовал, но, думаю, я никогда не знал, каким мудаком она меня считала. — Хм, я думаю, это примерно покрывает все. Тогда пока, Маршалл.

Я повернулся, чтобы выйти из кафе, и что-то --">