Ирина Гутовская - До мазохизма... (СИ)

не до такой же степени всё плохо, чтобы принять меня за бомжиху.

«Ты и так БОМЖ» — ответила сама себе. И вдруг осознала своё положение на сегодняшний день, вспомнив расшифровку аббревиатуры: «без определённого места жительства». Так и есть.

Я решила не унижаться. Если человек не готов вести продуктивный диалог — не надо. Обращусь куда-нибудь ещё.

— Извините, — развернулась, направляясь к выходу.

— Подождите! Куда же вы? — он быстро догнал меня. — Наверное, неправильно выразился. Имел в виду, вы такая… ну… ухоженная, шикарная… А спрашиваете о работе уборщицы и посудомойки. Представить вас за этим занятием трудно.

— То есть вакансии свободны? — а я-то подумала…

— Свободны. Можете приступать хоть сейчас, если готовы. И хотите…

— Готова, — как же здорово, что так легко нашла работу, денег пока достаточно, но надолго их не хватит. — А жильё случайно не сдаёте?

— Есть комната, вернее — в подсобке стоит диван и небольшой шкаф, имеется душ для сотрудников… Подойдёт ли вам такой вариант? — не знаю. Плату за это не возьму, плюс бесплатное питание.

— Спасибо, мне подходит, — хоромы не нужны, а вещей мало, с собой небольшой рюкзак, куда положила только самое необходимое.

«А жизнь налаживается!».

…Но тогда я ещё не знала, как наивно и преждевременно радовалась свободе…

1.2

Руслан

Неужели Маша думала, что ей удастся долго скрываться? Месяц на поиски потребовался. И я у цели. Причём, не для подонка-мужа старался, перемещаясь из пункта в пункт, где она успела наследить. Наконец, у меня появился шанс добиться любимой женщины. Не упущу. Увезу далеко, и никто никогда не найдет… будет моей…

Вот уже полчаса за ней наблюдаю, дожидаясь подходящего момента, пока окажется одна.

Маша моет окна со стороны улицы. Рядом ошивается какой-то парень. Судя по униформе — официант. Он придерживает стремянку, на которой она стоит, и наглым образом похотливо пожирает глазами её точёную фигурку — только за это я хочу свернуть ему шею, не говоря о пошлых мыслишках, в чём не сомневаюсь. Самого, когда смотрю на неё, дикие жгучие чувства обуревают: руки зудят и скулы сводит от желания прикоснуться, ощутить нежную кожу, жадно вдохнуть аромат.

Но привлекать к себе внимание нельзя. Поэтому сильно сжимаю руль, пытаясь взять себя в руки. И продолжаю наблюдать…

Парень что-то говорит, а Маша смеётся. Смеётся! Первый раз слышу её смех. Зато слёзы видел часто, ещё чаще — замазанные синяки, а когда она появлялась в сопровождении мужа, на красивом лице неизменно присутствовала боль.

«Обязательно это исправлю, всё будет по-другому» — забудет ад, в котором жила.

Если бы знал, что она хочет уйти от мужа, если была бы возможность поговорить с ней, выяснить, то давно помог бы, но я был уверен в обратном. Думал, любит его, несмотря ни на что. Меня это всегда удивляло: как можно терпеть подобное отношение? Но ещё больше удивляло: каким нужно быть конченным ублюдком, чтобы бить женщину? И, выходит, он насильно удерживал… Ну, ничего, теперь мои руки развязаны полностью. Это раньше я не имел права вмешиваться в чужую жизнь, довольствуясь своими чувствами и молча любуясь…

А вот и удачный момент подвернулся… Наконец-то!

«Помощничек» помог Маше спуститься со стремянки, забрал ведро и зашёл внутрь кафе, оставляя её в одиночестве.

Я вылез из машины. Надо действовать быстро, чтоб никто не увидел — свидетели не нужны.

— Маша! — зову, а сам оглядываюсь по сторонам, контролируя обстановку.

Она испуганно вздрогнула. Резко обернулась. Уставилась своими дымчатыми глазами, в которых отчётливо отражается страх. Лишь бы не начала сопротивляться и кричать… А главное — поверила мне.

— Нет, нет, нет… — попятилась назад, выставив руки вперёд в предостерегающем жесте.

— Я ничего тебе не сделаю. Обещаю. Помочь хочу, — стараюсь говорить спокойно, хотя больше всего мечтаю закинуть её на плечо и унести отсюда. А разбираться во всём будем по пути.

— Помочь? — Маша смотрит затравленно, с опаской, и вот-вот готова сорваться с места, бежать без оглядки. Конечно, не верит — не нужно уметь читать мысли, чтобы это

--">