Ольга Викторовна Иванчикова - По краю мечты

совершеннолетию Двейн превратился в красивого высокого и широкоплечего юношу. Каштановые слегка вьющиеся волосы были собраны в аккуратный хвост, а светло-карие глаза смотрели уверенно и слегка надменно. Чувствовался во всём его облике какой-то врождённый аристократизм, а постоянные недоедание и драки сделали его тело поджарым и выносливым. В последние годы в пансионе его уже никто не трогал, понимая, что он возмужал и стал физически сильнее своих обидчиков.

Все эти годы Двейн был заложником пансиона. Случались, конечно, редкие вылазки в город, но особо идти ему было некуда. Все праздники и каникулы он по-прежнему был один. Пожалуй, единственным доступным развлечением для него была скудная библиотека, книги в которой он перечитал уже не по одному разу.

Единственным человеком, который проявлял к юноше какое-то участие, был старый садовник пансиона. Нелюдимый старик ни с кем не общался, постоянно молча ковыряясь в саду. Ходили слухи, что по молодости у него были проблемы с законом, семьи у него не было и он одиноко доживал свой век в «Роттоне». Воспитанники обходили садовника стороной, считая его то ли пиратом, то ли разбойником. Все до жути его боялись, но мечтали оказаться у него в каморке, искренне считая, что он прятал там пиратский сундук с сокровищами.

Старик долго наблюдал за мальчиком, одиноко шатавшимся по задворкам пансиона в то время, когда остальные воспитанники разъезжались на каникулы. Пока однажды молча жестом ни позвал его к себе в каморку, также молча указал на стул и поставил перед ним миску с дымящимся супом. Двейн оторопел от такого неожиданного и незамысловатого проявления заботы, замер, а потом с жадностью набросился на еду. Так началась их молчаливая дружба.

Постепенно Двейн стал проводить всё своё свободное время у садовника. Они почти не разговаривали, ограничиваясь короткими «да» или «нет». Старый садовник подкармливал мальчишку, но в его драки никогда не вмешивался, лишь после молча мазал его ссадины какой-то вонючей мазью. А ещё он как-то невзначай появлялся именно в тот момент, когда какой-нибудь зарвавшийся преподаватель переходил границы, тем самым не раз спасая Двейна от неминуемой порки.

А ещё было у старика одно необычное увлечение, по ночам он разбирал и собирал часы, юноша же тихо сидел в сторонке, наблюдая за его работой. И спустя время он уже и сам разбирался в механизмах часов не хуже своего учителя. За все эти годы они привязались друг к другу, но не за долго до совершеннолетия парня садовник неожиданного слёг. Двейн две недели дежурил у постели старика и ухаживал за ним, всё это время он не находил себе места, ведь из жизни уходил единственный близкий ему человек. И когда садовник совсем ослаб, он подозвал юношу и еле слышно попросил достать старую шкатулку. В ней лежала дарственная на небольшую комнату в городе. Всё, что у него было, он перед смертью отдавал парню… А потом Двейн его похоронил. Долго стоял один у могилы и тихо плакал.

***

И вот он снова остался совсем один. Судьба как будто насмехаясь над ним, дала почувствовать, что он кому-то нужен, но поставила на место, показав, что он не достоин любви и заботы. В «Роттоне» его больше ничего не держало, и так как ему уже исполнилось девятнадцать, он забрал свои документы и ни с кем не прощаясь, ушёл из того места, где прожил всю свою сознательную жизнь. Ушёл без сожаления, унося с собой воспоминания, полные горечи, обид и дикого одиночества. И вот, уже третий год он жил один в подаренной ему комнате. Получалось, что старый садовник не только обеспечил его бездомного кровом, но и научил зарабатывать себе на кусок хлеба, тем самым, не дав ему умереть от голода. Так Двейн Уэлби стал единственным в городе часовых дел мастером. Платили ему хорошо, но поскольку часы были атрибутом роскоши, то и следили за ними тщательно, а поэтому и ремонтировали редко. Двейн еле-еле сводил концы с концами, но на еду, дрова и средней цены камзол денег ему хватало. Жил он по-прежнему совсем один, почти ни с кем не общаясь. На улицу выходил редко, забрать и отнести часы, так как слугам их попросту не доверяли, да купить незамысловатой еды. Вот, пожалуй, и всё.

Район, где он жил, был ещё тот. Грязь, вонь, странные личности и шлюхи на улицах. Как и в годы жизни в «Роттоне» Двейн всегда был начеку. А после того, как он чуть не убил нескольких воришек, которые полезли к нему в надежде поживиться дорогими часами, его дом стали обходить стороной. Главный --">