Наталия Романова - Продавец

руки, накрутив на голову полиэтиленовый пакет для мусора, я была готова встретить новый день новым цветом волос. Практически предвкушая свою будущую ослепительную красоту, я решила, что неплохо было бы аккуратненько помыться в душе, чтобы потом не пришлось смывать краску не только с головы, но и с тела. Затянув потуже пакет, я отправилась в душ.

Господа присяжные! Я совсем не громко подпевала музыке, которая лилась из колонок, совсем! И то, что я не услышала, как загудела и сломалась стиральная машина, и из неё начала вытекать вода — это чистая случайность, как и случайность то, что вода побежала из ванной по метровой прихожей прямо в общий коридор, как и тот факт, что я не сразу услышала звонок и стук в дверь — ведь музыка играла совсем, совсем негромко, во всяком случае, из-за грохота стиральной машины и шуршания воды я её почти не слышала. Но я сразу же, господа присяжные, сразу же побежала к входной двери, накинув на себя только лишь полотенце — так я спешила открыть эту дверь! Также тот факт, что пол общего коридора выложен кафельной плиткой — является чистой случайностью. Как и то, что открывая дверь в спешке, поскользнувшись на воде со стиральным порошком, которая вылилась из моей стиральной машины, я упала на пятую точку и прокатилось практически до конца общего коридора, по пути ударившись головой и потеряв полотенце. И самой вопиющей случайностью было то, что прямо посредине искр в моих глазах выплыло лицо ночного продавца и спросило:

— С тобой все нормально?

Господа присяжные, что можно ответить на этот вопрос, когда ты лежишь голая, в луже со стиральным порошком, с мусорным пакетом на голове, из-под которого выглядывают потеки краски? Я так и сказала:

— Все нормально. В смысле отлично.

Лицо наклонилось, всматриваясь в меня, будто узнавая и проговорило:

— Встать можешь?

Я, конечно, могла встать, а также лечь, сесть и сделать все, чего бы прямо сейчас не захотело лицо.

— Ага, — сказала я, когда лицо вдруг стало из горизонтального вертикальным и как-то сверху.

— Это ты звонил? — решила продолжить я светскую беседу.

— Да, у тебя из-под двери вода текла… вот эта… — сказало лицо, странно смотря под ноги.

— Ах, эта, — я небрежно махнула рукой, как бы изображая Айседору Дункан в её небрежном взмахе пальцев.

В такой занимательной и содержательной беседе мы подошли к моей все еще открытой двери, где я, как радушная хозяйка, коей и являюсь, господа присяжные — у меня есть даже стул для гостей — пригласила войти лицо продавца. Лицо, сглотнув, вошло… споткнувшись на пороге, почти упав, ухватившись за меня руками. То, что посредине прихожей стояла пара-другая моей обуви, и в самой прихожей не было света — является чистой случайностью. До этого отсутствие света и обувь никому не мешали, преимущественно мне, потому что ко мне никто не приходил до лица продавца.

Лицо стояло, обхватив меня руками, я слышала, как шуршал пакет у меня на затылке от дыхания лица, и нечто упиралось мне в поясницу… Понимаете, господа присяжные, уже очень давно ничего такого не упиралось в мою поясницу и ни в какие другие части тела тоже, поэтому ведомая случайными инстинктами я потерлась об это нечто.

— У тебя есть лампочка? — спросило лицо, тогда как руки притянули меня еще ближе к себе.

— Нет, — ответила я, потому что, господа присяжные, у меня действительно не было лампочки.

— Это плохо…

— Да, это хорошо, — сказала я, вдавив себя в тело лица продавца.

Дыхание лица участилось, и руки на моем теле сжались, но потом внезапно исчезли! Как и само лицо, что-то быстро проговорив, скрылось за дверью.

Представьте мое состояние, господа присяжные… И что мне оставалось делать? Именно это я и начала делать, прямо в прихожей, сидя на той самой банкетке, которая прилагалась к вешалке на распродаже.

И посредине этого действа, практически в конце, в дверь, в эту ненавистную дверь, которая несколькими минутами раньше поглотила лицо продавца…позвонили. Уже второй за вечер… На этот раз лицо смотрело еще более странно, чем до этого.

Да, господа присяжные, то, что я бываю несколько громкой — тоже случайность. Но я находилась в своей просторной квартире, и не было еще и одиннадцати вечера, так что я не нарушала даже административного кодекса, господа присяжные!

Лицо быстро посмотрело на меня, прошло в комнату, взяло стул для гостей, поставило рядом со мной, забралось на него и вкрутило лампочку.

--">