Алиса Селезнева - Никто, кроме тебя

куда их деть. Выбросить жалко. Бездомным не отдашь, только если в театр либо в магазин винтажной одежды.

Пульс участился, и я посильнее сжала пальцы, боясь выронить телефон.

– А откуда такси приехало?

– Понятия не имею. Ни записки, ни звонка не было.

– А можешь фотку вещей прислать?

Вера удивилась, но фотографию всё же сделала, и я битых пятнадцать минут рассматривала её со всех ракурсов. К Илоне доставили Наташины вещи. Те самые Наташины вещи, которые так бережно хранил Роман все эти годы. Он отдал даже платок, подаренный мне Николаем Андреевичем.

Он отдал абсолютно всё.

Убрав телефон, я поднялась к Клавдии Ивановне, но, потоптавшись у порога, зайти так и не смогла. Она сжала мою руку и пожелала удачи. Мы обе знали, что ещё не раз встретимся на улице и в магазине.

‒ У меня всё будет хорошо, ‒ спускаясь, прошептала я, обращаясь к Николаю Андреевичу. ‒ Спасибо за всё. И, если свет действительно существует, я хочу, чтобы Вы ушли. Чтобы нашли покой, а у нас всё будет хорошо. Я обещаю...

Ноги несли меня к Роману, но в жёлтой девятиэтажке его не оказалось, и я, заскочив в автобус, поехала на Холмогорскую. Бабушка не звонила, и, глубоко вздохнув, перед самым выходом я сама набрала ей сообщение:

«Я в порядке. Но даже, если ты меня не примешь, я не брошу Романа».

Больше всего я хотела быть с ним. И это был мой выбор. Слова Антона будоражили сердце и разум. Не верить им было глупо. Но самым важным я всё равно считала другое – я любила Романа. А он любил меня. И мне было уже без разницы, какую именно.

По ступенькам лестницы к двери его квартиры я бежала на негнущихся ногах, а, позвонив, так и осталась с зависшей рукой в воздухе. Щеколда отодвинулась, и в нос ударил резкий запах перегара и пота. Взлохмаченный, с ещё большей щетиной, чем раньше, и в грязной футболке он стоял на пороге и смотрел на меня красными, как у быка, глазами.

Я шагнула ближе и облизала пересохшие губы. Выражения его лица из угрюмого стало нежным. Он вглядывался в меня жадно и как будто никак не мог поверить, что перед ним действительно стою я.

– Ромка, давай мириться.

И он ответил:

– Давай…

                                                                                           КОНЕЦ

--">