Ксения Каретникова - На привязи

На привязи Ксения Каретникова

Вместо пролога…

Узлы крепко затянутся на запястье, Холодный взгляд, откровенный в душу, Себя уверяет — я его счастье, Да только вот он — мерзкий, ненужный. Пальцы клинком проведут вновь по телу, Огонь зажигая против чертовой воли, Заполняя меня, он стирает пробелы, Что топил накануне лишь в алкоголе. Игрушка в руках, молчаливая кукла. И крики с мольбами все в пустоту. В отражении зеркал так просто оглохнуть, Я на паперть нагая на потеху ему. Приказы и ласки почти до рассвета, Смешаются болью в гремучий коктейль, Я не знаю вопросов, но известны ответы, Этой ночью безумной он — мой дикий зверь. Снимая оковы, целует он страстно, Кусает в кровь губы и меня пьет до дна. В постели измятой мы на контрастах, За ниточки дергая, он сводит с ума. Впиваясь ногтями в сильные плечи, Царапая грудь до ссадин и ран, Я стон из груди — ему не перечу, На миг идиотский шагнула в туман. Внизу живота пламя погаснет, Заставляя в безумстве бросить вызов не раз. На привязи этой… до оргазма. Опасно. По лезвию острому… Не хочу. Не сейчас…

Мари Фирс

1

Как-то странно я себя чувствую.

Все тело затекло, онемело. Шея скована, поясница болит, ломит. Правая нога пульсирует маленькими, ледяными иголочками… А еще мне холодно — ступням и ладоням.

Резко открываю глаза и тут же пугаюсь. Хлопаю ресницами в надежде… но нет, темнота перед глазами не рассеивается. Черт, я что, ослепла? Если нет, то почему так темно?

Пытаюсь приподняться, руки плохо слушаются, не могу на них опереться. Дышать тяжело, воздух влажный, здесь немного сыро, промозгло…

И вдруг включается свет. Где-то в углу одинокая лампочка свисает с потолка, и ее свет раздражает воспалённые глаза.

Но я, прищурившись, пробую осмотреться, медленно озираюсь по сторонам. Я в небольшом помещении, буквально три на три метра, судя по всему, в подвале: каменные, неровные стены, такой же потолок и пол, рядом с высоким матрасом, на котором я сейчас лежу, укутанная в толстое одеяло, лежит ковёр с коротким ворсом. Слева дверь, массивная, без ручки…

Твою же мать, где я?!

В голове шум, в висках сердце отбивает свой ритм, но я стараюсь с этим справиться и вспомнить, что было вчера…

Так, вечеринка у знакомых, фуршет, банкетный стол, люди, люди, люди… и он!

Да, он! Человек из прошлого, оставивший не самые лучшие о себе воспоминания.

Как я испугалась, увидев его, но при этом старалась вести себя спокойно. Да и он, на удивление, поздоровался со мной скорее равнодушно. Этим и успокоил. Да так, что мы выпили, праздно пообщались ни о чем. А потом…

А потом я не помню. А потом — вот то, что сейчас.

Твою мать!

Ощупываю и осматриваю себя: та же причёска, что и вчера, только слегка растрепанная, и платье на мне то же. Ноги босые, потому им и холодно в этом промозглом помещении. Рассматриваю нижние конечности внимательней, притягивая их к животу… блядь! Других слов нет! На моей правой лодыжке металлическая окова, к ней прикреплена толстая цепь, тянущаяся из угла, того самого, где свисает лампочка.

Я сплю? Вся надежда на это. Но нет, ущипнув себя, понимаю: все реально. Жутко, непонятно.

Хочу встать, дергаюсь, отталкиваясь от слишком мягкого матраса, но не получается — тело ведет, меня покачивает. Словно какая-то сила тянет обратно — и я падаю на матрас. Тут же бессилие, страх, неизвестность — кажется, я на грани панической атаки, а я-то уж точно знаю, что это такое.

Дверь. Она начинается открываться, в этом почти пустом пространстве звуки громкие, гуляют эхом как будто со всех сторон. Я натягиваю одеяло до подбородка и, зажмурившись, просто жду того, кто войдёт.

Помещение заполняется ярким светом резко, и так же резко возвращается полумрак.

— Ну здравствуй, Крис, — его голос, ненавистный мне голос, пугающий своей интонацией, с которой он всегда говорит со мной, когда мы наедине, тоже сопровождается эхом, и это, черт тебя дери, пугает еще больше.

Но нет, не показывать ему, что боюсь.

— Привет, — отзываюсь я. — А не подскажешь, где я?

— У меня, — отвечает он спокойно и подходит ближе. Я невольно поднимаю лицо, широко распахивая глаза.

Он стоит, закрывая собой часть света от лампочки, но я все равно вижу, что голый. По пояс. На нем лишь тёмные джинсы, обтягивающие, даже чересчур. Твою мать! Я вижу под ними в области паха член, лежащий на боку уже в эрегированном --">