Кира Шеина - Злолушка или Сестрицы - тоже люди (СИ)

Злолушка или Сестрицы — тоже люди

1

Бесит! Бесит! Бесит!

Я так глубоко дышала, что ноздри раздувались, словно у застывшего перед красной тряпкой быка. Экран телефона плыл рябью перед глазами, сжатые пальцы свело судорогой. Казалось, каждая клеточка тела пропитана злостью, и она готова вот-вот вырваться наружу и обрушиться на мир. Не хотелось перечитывать короткие строчки сообщения, но взгляд снова и снова пробегал по ним от начала до конца, и с каждым разом сердце начинало колотиться сильнее.

Держать в себе гнев было слишком сложно. С момента оповещения о сообщении прошло всего пара мгновений, а рука с зажатым в ней простым карандашом сжалась в кулак. Древко треснуло, и мелкие щепки рассыпались по исписанному неприличными надписями столу. Какие-то отлетели на пол прямо к новым лакированным сапожкам сидящей рядом девушки с рыжей косой. Она вздрогнула и покосилась на меня голубыми глазами, спрятанными за тонкими линзами круглых очков в модной оправе.

— Кира, что случилось? — осторожно поинтересовалась она, отодвигая скетчбук, в котором делала наброски черной гелевой ручкой.

Я хотела ответить подруге, но вместо слов из груди вырвалось только раздраженное шипение. Лиля настороженно оглянулась, снижая голос до шепота:

— Подруга, у тебя дезориентация или приступ дефицита внимания?

Я на секунду забыла о злости, пытаясь осознать ее вопрос.

Девушка оценила мое недоумение и, покачав головой, обвела рукой аудиторию. Все присутствующие дружно смотрели на меня, ожидая продолжение концерта. Благо, в коридоре все еще шумела перемена, и народу в лекционном зале было не так много.

— Простите, — буркнула куда-то в пространство.

Студенты, быстро поняв, что продолжения не последует, вернулись к своим делам, а Лиля выжидающе сложила на груди руки. Мой праведный гнев нуждался в поддержке, поэтому я, недолго думая, протянула рыжей телефон. Лиля уткнулась в тусклый экран. Через несколько секунд девушка подняла голову и удивленно хлопнула глазами.

— Ну и что? — недоверчиво поинтересовалась она, возвращая телефон.

— Что? — осевшим голосом переспросила я: — Синицкая, ты прочитала?

— Да.

— И?

— Что «и», Кира. Там нет ничего криминального.

В голову закралась мысль, что, пока я отдавала телефон подруге, могло открыться другое сообщение, и я подняла к глазам экран. Нет, все верно. Приводящие в бешенство строчки: «Сестренка, жду тебя сегодня дома пораньше, выберем нашей маме подарок.» по-прежнему были там.

— Вот! — я снова вернула телефон подруге, не замечая, как повышаю голос: — Синицкая, читай!

— Я прочитала, — отозвалась девушка и поправила на переносице очки. — Кира, успокойся, все нормально.

В ушах застучала кровь, а щеки покраснели так сильно, что впору было выбегать на улицу и бросаться в снежные сугробы, горами возвышающиеся под окнами аудитории.

— Лилька! — из последних сил сдерживалась от рыка: — Ты что, не понимаешь? Она написала мне прийти сегодня вовремя, чтобы подумать над подарком для мамы!

Странно было предполагать, что моя подруга, окончившая школу с золотой медалью и успешно доучившаяся до третьего курса университета без единой четверки, вдруг разучилась читать. Но озвучить текст сообщения показалось необходимым.

Синицкая на всякий случай отодвинулась на край лавочки и уже оттуда продолжила, прикрывшись учебниками:

— Но ведь у твоей мамы скоро День рождения.

Я осеклась. А потом от избытка чувств вскочила. На лавочке мирно покоился раскрытый рюкзак Лильки. От резкого движения он сделал кувырок в воздухе и полетел вниз по аудиторной лестнице, разбрасывая вокруг себе вещи печально следившей за ним подруги.

— Вот именно — у моей! — голос понизить не получилось, но кончики ушей от неловкости покраснели: — у моей мамы, а не у нашей! И ты видела, как она меня назвала? Видела? Сестрёнкой!

— Кира не ори. — Синицкая встала и уныло поплелась в проход.

Между первыми рядами уже носился одногруппник Васька Теряев. Он поднимал рассыпанные вещи Лили, с маниакальным бешенством отбирал их у других, тоже благородно пришедших на помощь, и краем глаза следил за спускающейся рыжей. Когда Лиля оказалась у первого ряда, он метнулся к ней и сгрудил все прижатые к груди вещи на ее протянутые руки.

— Спасибо, — кисло улыбнулась та, стараясь не --">