Екатерина Сокольская - Мой любимый демон (СИ)

которые помогли бы избежать этой встречи. Но каждый раз убеждался, что и у меня иного пути не было.

Эта юная отважная девушка с опытом профессионального боксера “уложила меня на лопатки”. Заставила меня поверить в счастливый конец, а потом предала, оставляя одного. Оставляя мучиться и выворачиваться наизнанку от боли и предательства.

Спустя три года она разглядела во мне того монстра, которым я и был. Сняла свои розовые очки, растоптав их вместе с остатками моего сердца. Втоптала в грязь, унизила, ещё раз доказала, что я не достоин быть счастливым. Собственно, это и были её последние слова, обращённые ко мне.

Она ушла, сдав меня копам, а я отпустил, не в силах винить её в чём-то.

Я часто вспоминал тот вечер, когда подошёл к ней, походкой хищника, хотя в капкан попался сам.

— Скучаешь? Я — Анна… — её мелодичный голос преследовал меня в редкие моменты сна. Хм… Русская.

Я проклинал и ненавидел, сжимая руками простыни. Но отпустить мою пташку было единственным правильным решением. Иначе она бы погибла в моей золотой клетке. Зачахла бы без воли.

В последнее время меня замучила апатия. Не было того адреналина в крови от вида содранных костяшек от выколачивания очередной информации из какого-нибудь бедняги. Не приносил экстаза трах с очередной длинноногой большегрудой девицей. Никаких эмоций. Хоть куклу трахай. То же самое. Не радовал даже большой глоток элитного алкоголя, расслабляющего мышцы. Только вот мозг он отключить не помогал.

Я был счастлив в своём мирке из физической боли, которую с упоением причинял другим. В наслаждении, наблюдая, как судьбы других людей ломаются по одному моему щелчку пальцев. От скуки я мог заставить любого вылизывать лакированную поверхность моих ботинок.

Эмоции, которые были мне доступны ранее, это ненависть, жестокость. Сейчас к ним присоединилась незнакомка с печальными глазами под именем Тоска.

И чёрт же дёрнул меня уехать из полюбившегося Нового Орлеана. Но тоска не в людях, не в городах, не в окружении. Она глубоко засела в моей груди и сжимает её скрюченными пальцами.

Может не стоило возвращаться в этот чёртов город, где воспоминания вновь оживают? Может всё из-за этого?

Я не хотел даже себе признаваться… Лишь только кончик носа этой мысли появлялся, как я гнал его от себя. Но в этот вечер с бокалом виски в руке, она вновь показалась. Но не робко, как обычно. Она обрушилась на меня сбив с ног.

Апатия появилась в тот момент, когда я решил отпустить ЕЁ. Единственного человека в жизни, которому бы не смог пустить мозги по стенке. Анна…

Любовь ли это была в общепринятом смысле? Не думаю. Нет. Я и не знаю каково это.

Но когда она сбежала от меня, я понял, что искать не буду. Она имеет право на счастье. Я был лишь потребителем. Высосал бы всё светлое и чистое, что было в ней и поглотил. Как чёрная дыра. Оставив в её душе лишь страх и ненависть ко мне.

Когда я узнал, что она меня предала, как последняя дрянь… Даже не знаю, что почувствовал. Но это была не ненависть. Да я хотел открутить ей голову. Смотреть, как она валяется в моих ногах и умоляет о прощении. Хотел, но остыл. Я сделал свой выбор. Я отпустил свою пташку на волю.

Отпустил, поэтому сейчас сижу в одном из клубов ночного Лаваля, города моего детства, и пытаюсь прогнать это гнетущее чувство очередной порцией виски.

Глава 1. Роберт

— Бобби, мы договорились? 30 % и разойдёмся.

В VIP комнате клуба, огромные окна которой выходили на танцпол с дёргающимися в такт людьми, атмосферу можно было почувствовать кончиками пальцев.

Я передёрнулся от отвращения и брезгливой ненависти. Так было всегда, когда я чувствовал, как собеседник заглядывал мне в рот и чуть ли не задницу порывался лизать своим поганым языком.

Полноватый, почти лысый мужчина … Нет… Мужик. На мужчину он не тянул. Так вот, этот жирный кусок мяса, источавший тошнотворную вонь из смеси пота, страха и какого-то сладкого одеколона, пытался торговаться со мной.

Сидел, вальяжно раскинув ноги, как король мира. На лице спокойная маска, но в глазах паника и руки чуть подрагивали. Он хотел показать, что контролировал ситуацию. Но я знал, что это притворство. Я знал у кого все козыри. И он знал. Он же еврей. Это у них в крови. Торговаться за каждый цент.

— Для тебя я мистер Льюис, — в моём голосе спокойное равнодушие, но именно это и заставляло окружающих --">