Мари Розенберг - Здравствуй, Аннабелль

Мари Розенберг Здравствуй, Аннабелль

1. Где она?

Внутри болезненно задавило от нахлынувших воспоминаний.

Она прилетела в Монреаль. Мелкий дождь оставлял капли на иллюминаторах, за бортом самолета около десяти градусов. Очередной дождливый осенний день — шквалистый ветер, мрачное небо, тусклые краски и ожидание Хэллоуина. Проследовав за другими пассажирами в здание аэропорта, Морган лишь оставалось смотреть на то, как они улыбаются и торопятся забрать багаж, как с упоением рассказывают о планах на ближайшие дни. Только она с абсолютно отрешенным видом стояла молча, ждала свой чемодан и ощущала себя ребенком, потерявшимся в супермаркете. Все до неприличия знакомо и одновременно неизвестно.

И вот — Монреаль. Шумный, суетливый, засыпающий под колыбели октябрьского дождя. Здесь, в Монреале, прошло детство Аннабелль, здесь она встретила первую любовь и здесь, в Монреале, она оставила все, ради нее. Она много лет скрывалась в других городах, путалась во лжи, и теперь, ей нужно было как-то разобраться во всем, остановиться, потому что бежать оказалось некуда. Одно было хорошо: ее ждали.

Друг детства — Уильям Воттерс написал сообщение о том, что ждет ее на парковке. Чемодан оказался тяжелым, Морган буквально волокла его за собой. Заметив девушку, Уильям подоспел к ней, перехватив чемодан. Взъерошенный, слегка растерянный и раскрасневшийся Воттерс, которого Аннабелль так сильно любила в детстве.

— Не это ли мой супергерой? Привет, Уилл! — слабо улыбнулась девушка, приобняв парня за плечи.

Воттерс не придумал ничего лучшего, чем пожать ее руку.

— Привет? Как долетела? Ну и сумка! У тебя там кирпичи? — произнес он, закидывая чемодан в багажник.

— Там вся моя жизнь, правда, как-то хреново осознавать, что вся помещается в чемодан.

— Не прибедняйся. Я голодный, прождал тебя тут миллион лет, тебе было бы быстрее на лошади доскакать, чем на самолете долететь.

Случайно встретившись взглядом с девушкой, он резко отвел его в сторону. Постеснялся, как мальчишка. Аннабелль заметила, как щеки его стали совсем пунцовыми, а движения — хаотичными. Уилл открыл ей дверь в машину, запрыгнул туда сам и включил музыку погромче, будто предупреждая, что нормальный разговор отменяется. Он, видимо, не знал, как начать разговор, и решил оставить это на потом.

— Чертова гроза! Мы и взлететь не могли долго, кто-то пошутил, что мы поедем на самолете в Канаду, а не полетим. Так что, твоя шутка про лошадь можно отнести в этот же раздел.

— Слава богам, ты тут. Почаще бы тебя видеть, а не раз в восемь лет.

— Уилл, если бы не твое сообщение о том, что бабушка умерла, я бы вряд ли приехала по своей воле, — сказала Морган, — в ближайшие несколько лет.

— В последний раз мы виделись в Лондоне, если моя память не изменяет. Это было жутко давно, даже по моим меркам. А бабушка…Да, Аннабелль, я язва и душнила, но как жалко — тебя реально привела домой только ее смерть. Она тебе, что, наследство оставила?

Услышав эти слова, Аннабелль поникла. Она отвратно повела себя с бабушкой, кажется, даже хуже, чем с родителями. Если на них девушка держала горькую обиду, то Валери никак не заслуживала полного отсутствия внучки в своей жизни. Морган несколько лет особо не связывалась с ней, все думая, что бабушка дождется. Думая, что простит и поймёт внучку, убежавшую от проблем.

— Уильям, давай обойдемся без нотаций. Я не ради них сюда приехала.

— Как скажешь, Белль. Даже не верю своим глазам — ты рядом. Может, проснусь и тебя не будет?

— Может быть, — отшутилась девушка, — иногда так хочется по щелчку пальцев провалиться куда-нибудь.

— Иногда хочется, тут и не поспоришь. Что расскажешь еще?

Несмотря на попытки улыбаться и шутить, Уильям выглядел подавленным. Спустя столько лет, он перестал быть милым обаятельным юношей. Уильям здорово вырос и возмужал. Его темно-каштановые волосы больше не завивались, во взгляде голубых глаз — хищность и легкое высокомерие, губы стали более тонкими, будто кто-то соединил их в одну линию. Несмотря на то, что выглядел он неплохо, дорого одевался, не забывал про хороший парфюм — с лица Воттерса не сходила усталость и надменность, как будто окружающие задолжали ему кучу денег. Аннабель захотелось растолкать его физически, закричать, попросить проснуться.

«В нем как будто совсем нет жизни», — разобралась она, наконец.

— Давай как-нибудь --">