Николай Иванович Хрипков - Свет и тьма, или Поэма о трех девицах

По две пачки ежедневно

Смолит. Водку пьет как конь.

Выпьет разом две бутылки,

Ни в одном глазу, трезва.

Мужики ее боятся.

«Люся! Люся!» И ни слова

Поперек сказать не смеют.

Муж ее алкаш был добрый,

Пил неделями запойно,

Допивался до горячки

И чертей гонял по дому.

Люся хвать его в охапку,

На кровать его положит

И слегка прижмет коленом.

Он лежит себе, не пикнет…

И сказала Люся Наде,

А точнее, проревела:

— Ох, и дура ты, Надежда!

На хрена тебе деревня!

На кой черт тебе коровы!

(Через слово мат у Люси).

Вот была бы молодою,

Убежала бы отсюда

На край света, к черту в лапы.

Ничего здесь не найдешь!

За копейку здесь ломаться,

Ковыряться век в навозе!

Кроме этого навоза,

Не увидеть ничего.

И парней нормальных нету.

Кто умнее, тот уехал,

Лишь одни бомжи остались,

Пьяницы и дураки.

Уезжай отсюда, Надька!

Вот тебе совет мой добрый.

Уезжай отсюда в город!

Здесь ты, девка, пропадешь.

Валька рыжая сказала:

— Ждут нас в городе! Смотрите!

С пирогами да блинами!

Прямо жить без нас не могут.

И Тамарка-горлопанка

В разговор, конечно, встряла;

— Ну, ты в городе попробуй

Где-нибудь найди работу.

Там давно уж всё заняли.

Если разве что по блату.

Ну, а так лишь в проститутки

Путь один у наших девок

Люська зыркнула сердито

И белугой завопила:

— Да уж лучше в проститутки,

Чем в деревне колотиться.

Ты их, дур, не слушай, Надька!

Да бросай ты эту ферму,

Уезжай отсюда, девка

Может, счастье и найдется.

Кто решится спорить с Люськой?

Всё равно не переспоришь,

А здоровье очень даже

В споре можешь потерять.

Дома Надя долго мылась,

Бигуди потом крутила.

Платье новое надела,

Что купила год назад.

Подвела помадой губки,

Туфли белые обула,

Перед зеркалом крутнулась

И пошла из дома прочь.

— Ты куда? — ей мать вдогонку.

— Ты смотри не загуляйся!

Если вечером на дойку

Опоздаешь, шуму будет!

— Да пошли вы с этой дойкой!

И рукой махнула Надя.

И шагает по деревне,

Гордо голову задрав.

Вот она зашла в контору,

На второй этаж поднялась

И в приемную заходит.

С удивленьем секретарша

Поглядела на нее.

«Ишь, сидит какая мымра!

В чистоте, в тепле, в уюте.

Знает клацает по кнопкам

И глядит на монитор.

Ну, и чем ее я хуже?

Да ничем ее не хуже.

Да пошли они все в баню!»

И к директору зашла.

— Заявленье! Увольняюсь!

Уезжаю из деревни.

— И куда ты уезжаешь?

— В город. Буду там учиться.

Глава вторая

День и ночь туда-сюда

Елозишь со шваброю,

Моешь классы, коридор,

Драишь стены, окна,

А еще стирать и гладить

Шторы и халаты.

На каникулах ремонт:

То белить, то красить.

Ну, а детский туалет –

Это просто ужас.

Кто-то мимо унитаза

Обязательно нагадит.

Летом клумбы поливать,

Травку и кустарники

И полоть. А в праздники

Топай на дежурство.

Вот такая у техничек

Легкая работа.

А скажи, что ты техничка,

Будут сразу презирать.

Это, мол, для самых глупых,

Кто не смог учиться даже,

Специальность не имеет.

В общем, самый низший класс.

Вера сразу после школы

Документы разослала.

Только троек было много,

В вуз по баллам не прошла…

Пьют в технической технички

Чай с конфетками. Ведут

Разговор неторопливый.

Сплетни все они обсудят

И героев мелодрамы.

Катя — вроде как начальник

Средь техничек. Всех горластей,

Энергичней и подвижней.

Старшеклассники боятся

В пререканья с ней вступать.

Смотрит с жалостью на Веру.

— Ну, чего нашла ты в школе?

Ты до пенсии собралась

С тряпкой-то не расставаться,

За другими грязь ворочать?

Это нам уж, перестаркам,

Никуда теперь не деться.

Бабками уже мы стали.

Что про нас и речь вести?

Ну, а ты чего здесь гнешься,

За гроши ломаешь спину?

И парней здесь нет нормальных,

Алкаши одни остались.

Ой, бросай ты это дело!

Уезжай ты, девка, в город!

Там профессию получишь,

Жениха себе найдешь.

Повезет с нормальным парнем,

Словно сыр, кататься в масле

Будешь. Радоваться жизни!

Будешь жить, как человек.

А чего в деревне этой?

Огород, корова, пьянки,