Марна Дэвис Келлог - Бриллиант

Марна Дэвис Келлог Бриллиант

Глава 1

Я достигла той вехи в своей жизни, когда азарт, трепет и удовлетворение от работы куда интереснее и сильнее щекочут нервы, чем самые острые ощущения от секса. Как ни странно, но в последнее время я стала истинной сторонницей надежности.

Особенно сейчас, с окончанием затянувшихся переговоров о сумме выкупа фирмы, В наши жизни ворвалась пьянящая, заряженная сексуальным электричеством атмосфера политической кампании: поздние совещания, тайные телефонные звонки и пароли — все средства, чтобы замаскировать страх и неприятие реальности грядущих перемен в нашей жизни. Мы — и под этим словом я подразумеваю себя, сэра Бенджамина и горстку ветеранов, специалистов и экспертов, служивших фирме десятки лет, — деловито притворялись, что так называемое слияние имеет исключительно хорошие стороны. Воображали, что, если будем упорно сохранять хорошую мину при плохой игре, нам по-прежнему позволят делать все так, как мы привыкли, с тем примечательным исключением, что перед этим спасли нас от гнета финансового рабства. Нам предстояло стать самой крупной драгоценностью в том ослепительном браслете с брелоками, который представляла собой «Брейс интернешнл», занимавшаяся изготовлением предметов роскоши. Они не подпустят волка к нашим дверям.

Кого мы дурачили!

Они и были тем самым волком. Мы выступили в роли маленькой Красной Шапочки и уверяли себя, что у них и мысли нет нас сожрать; что гордая, почти трехсотлетняя история «Баллантайн энд компани окшениерз», аукционной фирмы, все это время находившейся во владении одной семьи, не будет перечеркнута и стерта бесшабашным авантюристом, самозваным американским пиратом и его легендарной сверхскоростной жизнью, в которой «Дабл-ю», «Пипл» и «Вэнити фэр» служили чем-то вроде личного дневника. О Господи, да. Вместо старой привычной пьянки приходилось заниматься секс-кошечками от кутюр, спортивными машинами и скандалами.

Впрочем, выбора не было. Продаться («слиться», как упорно называли это все заинтересованные лица) или тонуть. Даже не пуская пузырей. Просто уйти под воду и больше не показываться. Но как бы ни тревожилась и ни печалилась я по поводу будущего компании, все же должна признать, что со строго деловой точки зрения напор и напряжение насильственного захвата власти бодрили лучше таблеток. Если хотите знать правду, это было лучше секса.

Но теперь перед нами встала реальность. Мое постоянное, Непрекращающееся унижение сэром Бенджамином Баллантайном с каждым днем становилось все более тяжким бременем. Иногда давление становилось настолько невыносимым, что я почти не могла дышать. Поэтому, когда в три сорок пять утра зазвонил телефон, я сразу поняла, что ничего хорошего ждать не приходится. Потому что знала, кто и зачем звонит.

— Кик.

Вязкий акцент сэра Бенджамина отдался эхом в телефонной трубке так отчетливо, будто он говорил с другого конца комнаты. Он произнес мое имя, как утверждение: ни вопроса, ни извинений за звонок посреди ночи. Произнес, словно в продолжение разговора его осенила новая мысль. Я знала его, как давно прочитанную книгу. Точно так же, как знала, что Сильвия, его злобная, анорексичная жена-аристократка, с тонкими, перманентно сомкнутыми в бескровную ниточку недовольства губами, неспокойно ворочается наверху, поглядывая одним глазом на часы и стараясь определить, сколько осталось до приема очередной таблетки снотворного.

Сегодня он казался немного другим, чуть более расстроенным, слегка пьянее обычного. И голос был слабым, каким-то шелестящим, пустым и усталым.

«Слава Богу, — подумала я, — кажется, ему это осточертело не меньше, чем мне».

— Да, Бенджамин. В чем дело?

— Я только хотел услышать ваш голос… — Он немного помедлил для пущего эффекта. — …в последний раз.

— Ради всего святого, не начинайте опять эту историю с самоубийством. Я этого не выношу.

Честно? Я всем сердцем желала, чтобы он наконец исполнил свою угрозу. Все это проще простого: раздобудь пистолет, выйди на задний двор, приставь дуло к виску и спусти курок. Прекрасный способ вытащить себя и всех нас из-под ураганного ливня невзгод.

Время от времени я подумывала пристрелить его сама.

— Погодите, — продолжала я. — Минутку. Дайте мне немного привести себя в порядок.

— Но… — начал он.

— Потерпите, потерпите. Дайте мне пару секунд, и мы --">