(Rizzle) - Жизнь в розовом цвете (ЛП)

========== La Vie En Rose ==========

Комментарий к La Vie En Rose

La Vie en rose («Жизнь в розовом цвете», «Жизнь сквозь розовые очки») — песня французской певицы Эдит Пиаф.

«Это конец света», — печатают в последних газетах, прежде чем всё гаснет. Только это ещё не конец.

Есть надежда. Они работают над лекарством, и они очень близки к нему. Тем не менее, жизнь продолжается.

Даже посреди зомби-апокалипсиса.

*

Такие люди, как он, не созданы для любви.

Или, может быть, он не создан, чтобы любить?

«Оба варианта верны», — думает он. То, что у них есть, не годится ни для одного из них, и это не подлежит сомнению. Это вредно для здоровья.

Он волнуется: вдруг с ней что-то случилось?

Один Мерлин знает, что это с ним всё не так.

*

Время они выбрали дерьмовое. Кто вообще мог подумать, что влюбиться во время зомби-апокалипсиса — хорошая идея?

Не то чтобы они сделали это специально. Они ненавидели друг друга, пока не осознали, что бессильны изменить направление неожиданного течения чувств.

Он думает, что в этом есть безумный смысл — самые неожиданные романы зарождаются, когда мир борется с вирусом, уничтожившим шестьдесят процентов населения всего за два года.

Ничто не заставит вас пересмотреть приоритеты, как чрезвычайная ситуация, которой всё равно, течет ли магия по вашим венам или нет.

*

Он любит её со свирепостью, которая его пугает, а ведь его не так-то просто напугать.

Она делает его лучше, более прозорливым и безжалостным. Но ирония заключается в том, что она также делает его более уязвимым. За ней так легко ухаживать, о ней хочется заботиться. Он поражается, почему ни один мужчина не воспользовался этим шансом, даже в разгар пандемии.

Они точно видят то же, что и он?

*

Но потом он вспоминает, что у неё есть внутренний стержень и она не терпит дураков. Больше половины мира мертва или умирает. Примерно треть превратилась в зомби, и каким-то образом дуракам всё же удаётся превосходить численностью остальных.

Он считал людей невыносимыми и в лучшие времена, а сейчас они действительно ужасные. Она — его передышка после каждого дня, проведённого среди смерти, насилия и жестокости. С ней так легко. Не только потому, что она чертовски умна, но и потому, что заполняет все его пробелы и недостатки.

В ней осталось более чем достаточно тепла, доверия и невинности для них обоих.

*

Он несколько раз чуть не потерял её во время их беспорядочных, нетрадиционных и неудобных ухаживаний.

Она такая маленькая. Вся жизнь и энергия в таком хрупком сосуде. Он мог бы с легкостью сломать её и, может быть… может быть, при других обстоятельствах, в другой истории, в которой он — абсолютный злодей, он попытался бы.

Но это не та история.

*

Собственно, были и другие, кто заметили её. Заметили настолько, что захотели её. Достаточно тупые, чтобы попытаться отнять её.

Сейчас никого из них нет в живых.

*

В нём есть зло.

Гниль, проникающая до самых его костей. Внутри него есть мощный потенциал делать плохие вещи. Не такой банальный, как у его отца. Нет. У него есть средства, чтобы идти до конца, и он задается вопросом, как она может держать его за руку, или целовать его, или заниматься с ним сексом, или смотреть на него своими мягкими карими глазами и говорить: «Я люблю тебя».

*

Это чувство, как оказалось, взаимно.

В холодной, уединённой темноте их комнаты, когда он прижимает её к себе, когда их кожа влажная, и они переводят дыхание, он может чувствовать её улыбку на своей шее.

— Ты делаешь меня такой счастливой, — шепчет она. — А я делаю тебя счастливым?

Знает ли он, что такое счастье? Может ли он его узнать? Он разглядывает контуры её лица в темноте, поднимает руку, чтобы обхватить за щеку, и нежно проводит большим пальцем по веснушкам, которых он сейчас не видит. Но он давно запомнил их расположение на её лице.

— Да, — отвечает он.

В его голове возникает странная фантазия. О детях — их детях, если быть точнее. Это поток нечётких

--">