Ирина Коняхина - Маргарет и Кент

все в моей жизни тогда было приятно и просто… И, между прочим, я была первой женщиной у своего взрослого мужа, по крайней мере, он мне так сказал. Эрнест тоже был первым мужчиной в моей жизни, и я даже в мечтах не представляла, что у меня будет кто-то еще. Нет, вру, в мечтах, конечно, иногда представляла… иногда! Я только сейчас понимаю, что это было самое настоящее счастье, потому что не хотелось ничего менять. Я просто жила и ни о чем не задумывалась, была уверена, что так будет всегда.

Мы сидели на скамеечке, и моя подопечная прикрыла глаза, пытаясь мысленно перенестись в то время.

– Но нравится нам это или нет, – горестно вздохнула Маргарет и открыла глаза, повернувшись в мою сторону, – жизнь время от времени преподносит нам события, сами по себе они могут быть разной степени важности, но цепь последствий, которая за ними тянется, меняет все вокруг кардинально. Мне всегда не давала покоя одна единственная мысль – как в жизни каждого человека может все так резко измениться! Абсолютно все! Иногда за одну неделю, или за день или в одно мгновенье! Ну, вот смотри – всего один пример. Тебя тогда еще и на свете не было… В марте 1939 года немцы вошли в Прагу. Почти сразу начались многочисленные аресты евреев. Казалось бы, мы, Зингеры, католики, внешне не особо похожи на евреев, на лице же у нас это не написано. Да и брат мой был женат на немке, а сама я уже несколько лет носила венгерскую фамилию. Но что делать с нашими соседями! Их возможные доносы нависли реальной угрозой. Мы меньше опасались чехов, их вряд ли стоит упрекать в болтливости. А вот те знакомые евреи, которые уже находились на немецких приемных пунктах, охотно делились информацией о том, кто, где и какого происхождения еще остался неучтенным. В такой обстановке рисковать жизнью и всем своим имуществом было бы безрассудством. Хорошо еще, что у нас на сборы было какое-то время! Без особой суеты, взяв с собой только самые ценные вещи, все наши три семьи – родители и дети с супругами – направились в Бельгию.

Этим же вечером, уже в больничной палате, в продолжение начатого на лавочке рассказа, я узнала от Маргарет, что они поселились в Брюсселе, на улице Беко, 106. Зингерам удалось недорого снять три квартиры в одном доме. Они опять были все вместе – родители и семья Барча жили на одном этаже, старший сын со своей женой-немкой Элеонорой – этажом выше. Кроме расставания с родиной, пожалуй, особых перемен в их жизни даже и тогда не произошло. Старший Зингер все так же исправно получал дивиденды по своим многочисленным акциям и вкладам в банках. Его сын сумел открыть в Брюсселе часовую мастерскую, а зять Эрнест Барча, дипломированный адвокат, который свободно говорил и по-французски, и по-немецки, устроился в солидную контору с приличным жалованием. Рене, сын Эрнеста и Маргарет, тоже довольно быстро освоился в новой обстановке, играл во дворе с франкоговорящими мальчишками, успешно осваивая иностранный язык, и проводил большую часть дня с бабушкой и дедушкой Зингерами.

Как-то так само собой сложилось, что и здесь супруги Барча проводили время и развлекались в привычной для себя манере – кинотеатры, опера, рестораны. Появились даже какие-то новые друзья, которые приходили к ним в гости на чай или поиграть в карты. Иногда Эрнеста с Маргарет приглашали на светские приемы и балы. Полгода – достаточный срок, чтобы привыкнуть к новой обстановке и начать строить планы на светлое будущее. Например, выбрать для Рене престижную школу и начать откладывать деньги на свой дом

В первых числах сентября 1939 года немцы вошли в Польшу, и, хотя после этого тоже ничего особо не изменилось в их жизни, все же появилась некоторая тревожность в разговорах и на светских вечеринках, и дома у Барча и Зингеров.

Примерно в это время на их этаже поселился молодой человек – Винсенте Сьерра. Он оказался не только симпатичным, но и довольно общительным – буквально в первый же день познакомился со всеми соседями, рассказал, что приехал из Уругвая изучать экономику и иностранные языки. Маргарет молодой иностранец показался слишком худеньким и скромным. Но чрезвычайно милым и обаятельным. Ей хотелось его опекать и как-то помочь влиться в бурную светскую жизнь Брюсселя. При этом важно было не забывать про статус замужней дамы, и изо всех сил усмирять свое желание уж, слишком активно участвовать в судьбе Винсенте. Иногда с мужем они брали его с собой в кинотеатр или в ресторан, или встречались в гостях у --">