Шелли Брэдли - Любить доминанта

под контроль свои эмоции, на его лице промелькнуло сожаление. Отчего ее грудь сжалась от боли. Маффины и кофе выскользнули из ее оцепеневших пальцев и с грохотом упали ему под ноги. Ревность и ощущение предательства, чувства на которые она не имела права, пронзили ее, словно удар в сердце. И гребаной вишенкой на мороженом из дерьма сегодняшнего дня, стала промелькнувшая в его глазах жалость.

Хаммер не принадлежал ей. Он не принадлежал ей ни на один день, в течение целых шести лет, что она прожила и проработала в "Темнице". И никогда не будет. Но она так отчаянно этого хотела.

Рейн не могла поднять на него глаза, поэтому наклонилась и начала сгребать остатки завтрака, разбросанного и разбрызганного по мраморному полу. Она почувствовала, что натворила что-то более весомое, чем просто испачкала пол, который теперь убирала. Горло сжалось, и она непроизвольно сглотнула.

Почему бы этому проклятому полу не провалиться прямо под ней и не проглотить целиком? Почему она продолжает унижаться перед этим мужчиной? Он всеми возможными способами старался донести до ее сознания, что не заинтересован в ней. Он, возможно, даже не удивится, если ему придется выучить греческий или клингонский, чтобы заставить ее это понять.

- Неуклюжая девчонка.

Закатив глаза, Марли переступила через Рейн и вышла из кабинета Хаммера, направляясь в частную спальню, находящуюся где-то в коридорах клуба.

- Марли, - резко позвал Хаммер.

- Твое поведение, выходит за рамки надлежащего для истинного сабмиссива. Я что, зря тренировал тебя? Сию же минуту извинись перед Рейн.

Его строгий, не позволяющий расслабиться, голос, заставил Рейн нервничать. То, что приказ предназначался другой женщине, заставило ее почувствовать еще больший дискомфорт.

Марли хрипло пробормотала:

- Да, любимый. То есть, Сэр. Прости меня, Рэй-Рэй.

Рейн чуть не стошнило на тысячи-долларовые кристально-острые шпильки этой сучки. Она подняла взгляд и заметила, как длинноногая блондинка посылает Хаммеру воздушный поцелуй и скрывается в коридоре.

Рейн резко опустила глаза и сосредоточилась на вытирании пола.

Что Хаммер нашел в этой суке? Ну, за исключением высокого роста, модельной фигуры, идеального тона кожи и блондинистых вьющихся локонов, спускающихся до самой ее задницы.

Рейн отбросила в сторону прядь черных, словно вороново крыло, прямых волос и уставилась на свои бледные руки с короткими ногтями. Ей захотелось расплакаться.

Хаммер опустился на корточки рядом с ней.

- Рейн? Давай я принесу тебе полотенце, прелесть.

- Спасибо.

Ее голос звучал слабо, словно хрупкое стекло, готовое вот-вот разбиться. Он на секунду задержался, прежде чем направиться в свою ванную.

Как только он ушел, она с трудом сдержала всхлип, но не смогла удержать обжигающую слезу, скатившуюся по щеке и упавшую на пол. Боже, насколько жалкой она была? Он никогда не полюбит такую, как она. Ей нужно взять себя в руки, пока она не выставила себя еще большей дурой.

Пока она справлялась со своими эмоциями, ей пришлось признать несколько очевидных фактов. У Хаммера и без нее были сабы, готовые упасть перед ним на колени и выполнить любую его прихоть. Он мог считаться кем угодно, но только не монахом; она знала, что Марли была не единственной женщиной, покидающей его спальню с удовлетворенной улыбкой. Но что печалило ее больше всего, так это то, что она не станет последней.

Рейн еще никогда не находилась так близко от Хаммера, разгуливающего без рубашки, такого сильного и наполненного жизненной энергией, такого взъерошенного и сексуального и... Ей нужно срочно выбираться отсюда.

Он вернулся с полотенцем в руках и наклонился, чтобы ей помочь. Собрав обломки разбитой кофейной кружки, она взяла фарфоровую посуду в свои руки, и молилась, чтобы он был слишком занят, помогая ей, и не заметил ее слезы.

- Извини, я такая неуклюжая.

- Ты не неуклюжая. Это просто нелепая случайность.

Он полотенцем вытер беспорядок на полу.

Случайность? Они оба знали, что это было не так. Но он просто должен был быть добрым, не так ли? Он что, не мог быть полной сволочью, чтобы ей было проще его ненавидеть?

- Я отнесу это на кухню и выброшу.

- Останься, - скомандовал он.

- Отдай мне осколки. Я сам разберусь.

Рейн колебалась. Оо, как же сильно ей хотелось повиноваться этому властному голосу. Но Хаммер был ее боссом, а не ее Доминантом. Он не хотел ее преданности.

--">