Владимир Анатольевич Вольный - Обреченные жить (Форт у Синей реки) [Призрачные Миры]

Владимир Вольный Обреченные жить (Форт у Синей реки)

КНИГА КУПЛЕНА В ИНТЕРНЕТ-МАГАЗИНЕ WWW.FEISOVET.RU

КОПИРОВАНИЕ И РАСПРОСТРАНЕНИЕ ТЕКСТА ДАННОЙ КНИГИ В ЛЮБЫХ ЦЕЛЯХ ЗАПРЕЩЕНО!

Интернет-магазин фэнтезийной литературы http://feisovet.ru

У нас:

сообщество современных и интересных авторов

постоянно пополняемая коллекция электронных книг

самые разные жанры — фэнтэзи, любовный роман, приключения, юмор, эротика

бонусы в виде бесплатных книг для постоянных покупателей

Приглашаем к сотрудничеству новых авторов http://feisovet.ru/avtoram

Пролог…

Крики и шум сражения понемногу затихли. Победители спешно осматривали все закоулки, кусты, ямы-землянки, где находили и добивали уцелевших врагов. Несколько самцов бросились в ущелье — и Он решил, что те сейчас разделятся. Это было плохо — их и так стало слишком много в этих скалах, дальше оставаться незамеченным уже трудно. Но нюх и зрение голокожих, куда хуже его собственного, кроме того, они поглощены иным делом и вряд ли станут обращать внимание на окрестные холмы. А зря… Он бы не один раз обвел все внимательным и цепким взором, прежде чем поверить в то, что здесь нет других хищников!

Оставшиеся собрали всех убитых в одно место — и он увидел, как их сбрасывают в разлом между камней, туда, где его чуткий нос улавливал запах тления и помоев. Что ж, ему не придется долго искать свой ужин… Правда, более нежное и сочное мясо самок было бы предпочтительнее — но эти, почему-то сбрасывали в расщелину только мертвых, чужих самцов. Своих убитых они уложили на выломанные из завала бревна. Он вгляделся — похоже, они никого не оставили в живых! У гладкокожих все неправильно! В его стае, после того, как добыча поймана, принято немного поиграть с жертвой! Впрочем, двух, из дурнопахнущих, пока еще не убили — самки заставили их встать на колени и чего-то ждать.

Ушедшие вернулись. Он насторожился — среди этих вновь появился тот, странный… так похожий на него самого. Не внешне — Он даже изобразил подобие усмешки, оскалив клыки, делающие честь матерому волку. Нет, гладкокожий нисколько не напоминал членов его стаи. Такой, как и все они — плохо видящий, медлительный и слабый. В орде Урхора слабых не любили. Слабый ли? Здесь, среди своих, этот — самый опасный! И Урхор в этом краю лишь потому, что видел его прежде! А себя — глазами этого…

Самцы-гладкокожие, быстро прошли в самый центр лагеря, где их уже поджидали остальные. Все о чем-то громко кричали, потом один резко взмахнул лапой — и один из тех, кто ожидал на коленях, стал заваливаться на землю. Второго грубо подняли и навесили ему на передние лапы куски жесткой травы. Через какое-то время они собрали многое из вещей новых, встали полукругом возле сложенных бревен, где сложили убитых, и зажгли под ними огонь. Он поморщился — огонь был ему знаком, он даже умел им пользоваться… но почти всегда предпочитал, есть мясо сырым. Но эти не собирались никого есть — они просто ждали, пока огонь громадного костра пожирал тела, сложенные на его вершине. Наконец, они ушли, унося с собой двух самок на ветках… Напоследок, тот, опасный, шедший последним, остановился и посмотрел на место сражения. Он снова замер — этот вожак гладкокожих, похоже, что-то заметил… или понял?

Он свел скулы, пряча блеснувшие клыки — настороженность гладкокожего ему не понравилось… Слишком внимательно тот водил своими суровыми глазами по окровавленным камням. И он ощущал еще что-то… Этот, со знакомым запахом, так похожим на его собственный, сжимал в руке страшное оружие — резко блестящую палку! — и был опасен! Он был из этих! Но, он был и как остальные самцы его стаи! Странно…

Человек не уловил его запаха… Более того, он повернулся и зашагал прочь, вслед своим.

Урхор соскользнул вниз. После ухода этого странного охотника, здесь, в расщелине между скал и этих грубых сооружений, никого живого не осталось. Почти… Нос Урхора уловил еле слышный вздох — кто-то из недобитых, лежа в теснине, захлебывался в луже крови и вонючих отбросов. Он спокойно вытянул одного с самого верха — глупые охотники… бросить столько еды! Стон повторился — кто-то, едва живой от полученных ран, упорно не хотел умирать. Урхор, оторвав сочный кусок, и, утолив первый голод, решил посмотреть…

Самец лежал на животе, чуть в стороне от прочих. Он пытался шевелиться, и Урхору стало смешно — с такой дырой в боку эта добыча не доживет --">