(Прядущая Нить) - Плохой хороший мальчик (СИ)

баксов чаевых лежат на полке в прихожей, но Гэвин так и не успевает протянуть к ним руку. Жрачка до него доехала, только далеко не такого курьера он ожидал увидеть, открыв дверь. Хэнк сразу закидывает пакет через порог, не особо заботясь о сохранности содержимого, и сверлит детектива полным злобы взглядом.

— Какого хуя?.. — Гэвин не успевает закончить фразу, как большая ладонь хлопает его по плечу, и мужчина покорно затыкается. Сегодня не их день, но противоречить он уже не имеет права.

— На колени, — коротко приказывает лейтенант, расстёгивая ремень и ширинку.

Мужчины так и стоят прямо на пороге, даже не закрыв дверь, и стоит кому-то из соседей выглянуть, они сразу всё увидят и поймут. Хэнку плевать, он слишком взбешён поведением Гэвина, его безрассудством во время задержания, из-за которого детектив едва не словил фатальную пулю, успев в последний момент выпрыгнуть в окно. Ремень опоясывает крепкую шею, и Андерсон тянет коллегу на себя, туго затягивая импровизированную удавку, которая оставит явные следы. Рид молчит, сипло дышит, улавливая жалкие крохи кислорода, и неотрывно смотрит в голубые глаза, уже подёрнутые не только злостью, но и первыми искрами возбуждения.

— Открой рот и высунь язык.

Исполняет, покорно подставляясь под движения ещё не вставшего члена. Хэнк проводит головкой по мягкому языку и толкается внутрь. Рид не двигается, почти не дышит и ждёт команды, зная, что иначе его накажут.

— Соси. — Холодный тон, от которого член в домашних шортах напрягается сильнее. Андерсон это видит и остаётся доволен такой реакцией. А следом Гэвин начинает двигать головой.

Он сосёт старательно, заглатывает до основания, изредка лаская кончиком языка яйца, но так и не выпуская изо рта крупный член Хэнка. Почти не давится, ведь за столько лет, за столько встреч уже привык к приличному размеру. Пошло чмокает и слегка стонет, сжимая горло, а лишняя слюна грязно стекает по подбородку. Риду плевать на то, как он выглядит в этот момент, ведь самое главное, что Хэнку нравится такой вид.

Когда Андерсон не выдерживает и свободной рукой сжимает тёмные растрёпанные волосы в своих пальцах, мужчина стонет громче. Лейтенант двигается торопливо, грубо трахая горло, фиксирует голову партнёра, не давая возможности сдвинуться, и Рид замирает, покорно принимая в себя каждый толчок и сжимая горло, чтобы мужчине было приятнее.

Хэнк груб, а детектив вот-вот кончит от этой жадной грубости, просто от того факта, что его имеют в рот прямо на пороге собственной квартиры, но терпит, дополнительно пережимая основание члена через тонкую ткань. Рот занят, а без разрешения он не имеет права получить свою порцию удовольствия, и Хэнк знает, что тот послушно будет терпеть и ждать, скуля и умоляя, но сдерживаясь до боли. Гэвин редкостный говнюк на работе, но чертовски послушный во время их сессий, ведь лейтенант лично выдрессировал его за прошедшие четыре года. Детектив послушнее любого служебного пса, и это заводит всегда. Они долго шли к текущему уровню безоговорочного доверия, но все сложности стоили текущего результата. Рид настолько покорен, терпелив и вынослив, что Хэнк уже забыл, когда в последний раз слышал от него стоп-слово. Даже скучно, поэтому сегодня он намерен отыграться сполна, довести партнёра до крайности, когда он просто не сможет держать себя в руках.

Ещё несколько глубоких толчков, пара отрывистых движений, и Андерсон с довольным хрипом кончает в горячую глубину. Не выходя, ждёт, пока Гэвин проглотит и слижет всё до последней капли, заботливо очищая член от вязкой спермы. Лейтенант едва уловимо улыбается, проводя пятернёй по влажным волосам, и слегка ослабляет давление ремня. На загорелой коже уже виднеются покрасневшие борозды.

— Хороший мальчик.

Рид вспыхивает и проглатывает несколько матов. Он ненавидит, когда Андерсон зовёт его так, и тот это прекрасно знает, но даже злость не помогает укротить пламя возбуждения. Хэнк застёгивается и обходит его по дуге, захлопывая за собой дверь. Осматривается, будто пришёл в первый раз, а не в сотый, и молчит. Это молчание давит на сознание, но Рид даже голову не поворачивает, так и продолжает стоять голыми коленями на грязном полу. Спустя, кажется, целую вечность лейтенант произносит:

— Поднимайся.

Рид

--">