Мария Александровна Дубинина - Секрет компаньонки

Дубинина Мария СЕКРЕТ КОМПАНЬОНКИ

Я хорошо запомнила то майское утро 1881 года от рождения Пресветлой, ибо его едва ли можно было назвать добрым. Занявшийся рассвет только успел мазнуть нежно-розовым край распогодившегося за ночь неба, как мне, компаньонке и личной служанке юной мисс Бертрам, пришлось разбираться с посыльным из модного ателье, перепутавшим заказ. Небольшое недоразумение грозило обернуться настоящим скандалом, ибо, проснувшись к завтраку, моя госпожа непременно захочет взглянуть на платье, пошитое специально для сегодняшнего приема у четы Чаттерлейнов — людей уважаемых и известных во всем Лондоне, причем не столько своими изысканными званными ужинами, сколько узостью взглядов, в которые семья Бертрамов, увы, входила с трудом.

— Катти! Катти, где ты?

Единственная дочь Эдмунда и Ирэн Бертрам, Виола, отличалась милым озорным нравом и, кроме того, тем, что ни минуты не могла обойтись без меня. Собственно, именно благодаря сей трогательной привязанности мне удалось избежать участи куда более незавидной, нежели обязанности компаньонки, камеристки, а иногда и няньки при молодой и весьма легкомысленной особе, с коими я, без лишней скромности, отлично справляюсь.

Меж тем, невозможно представить себе типажей более разных, чем я и моя госпожа. Невысокая и круглолицая, с облаком пышных белокурых волос, мисс Бертрам покоряла сердца непосредственностью и живостью характера. Мне же, черноволосой, худой и бледной, возвышающейся над толпой горничных подобно колокольне, приходилось мириться с косыми взглядами. Не скажу, что подобное положение дел сильно меня беспокоило, напротив, за маской тусклой внешности легче было прятать секрет, что сопровождал меня с самого момента рождения.

— Ах, милая Катерина, — мисс Виола проворно выбралась из-под горы пуховых одеял — несмотря на солнечные и теплые дни, по ночам в доме гуляли сквозняки — и устремилась к туалетному столику. — К завтраку обещался быть сам Адам Норрел! Я просто обязана сразить его своей красотой. Скорее же, сделай мне прическу, ту, что я показывала тебе в журнале. Ты помнишь Адама? Он несравненный, правда? Такой умный, такой обаятельный. Не правда ли, Катти?

Упомянутый молодой джентльмен и впрямь был замечателен, однако отнюдь не глубоким умом, а уникальным талантом завлекать в свои сети богатых девиц на выданье. И вот дошла очередь до наивной Виолы, и повесу не остановил даже тот прискорбный факт, что семья Бертрамов не могла похвастаться титулом и богатой родословной. Накручивая на раскаленный прут золотистые прядки, я размышляла над тем, как поступить с очередным охотником до чужого наследства. Распутного француза, что сватался в прошлом месяце, легко было напугать ожившей вдруг лягушкой из его собственной тарелки, а разорившийся изобретатель по сей день обходит наш квартал стороной. Однако боюсь, что с ловеласом Норрелом все окажется не так просто, ибо только слепец не заметил бы, что Виола от него без ума.

Родители девушки два сезона тому назад прибыли в столицу из далекого Корнуолла в надежде пристроить замуж повзрослевшую дочь. Я прибыла вместе с ними. В свете бедняжке пришлось туго, ведь всем известно, как неприветливы к сопернице и остры на язык могут быть лондонские девицы и еще больше их мамаши и гувернантки. Впрочем, их реакция вполне оправдана, потому как едва ли кто из завидных женихов теперь взглянет на них, когда есть возможность приударить за девушкой столь же богатой, сколь и красивой. От претендентов на руку и сердце мисс Бертрам отбоя не было с самых первых дней, и поэтому мне прощались мои маленькие шалости с искусством, недоступным людям.

Мистер Норрел приподнялся навстречу Виоле, девушка буквально засветилась, как маленькое солнышко. Я пристально следила за происходящим в столовой в щель неприкрытой двери, хотя правилами этикета не осуждалось присутствие компаньонки за одним столом с хозяевами, однако со стороны было гораздо удобнее подмечать знаки внимания, что наш гость оказывал моей госпоже. Вот он с белозубой улыбкой украдкой касается ее ладошки, что-то шепчет на ухо, пока увлекшиеся беседой родители на них не смотрели. Щеки Виолы зарделись, и я поняла, что пора вмешаться. Возможно, это и не входило в длинный перечень моих обязанностей, но этот мистер Норрел на весь Лондон слыл ненадежным и ветреным юношей, к тому же без гроша за душой и с целый шлейфом из карточных --">