Татьяна Ефимовна Зингер - Чтица Слов

Татьяна Зингер Чтица Слов

1

Иттан Берк.

Болезнь не красила Агнию. Под глазами залегли тени. Рыжие кудри, мандариново-сочные, пахнущие лавандой, разметались по подушкам. Женщина натужно дышала, и грудь её тяжело вздымалась от каждого вздоха.

«Мигрень», — догадался Иттан. Вот почему она вызвала его сегодня, да ещё в такой спешке. В письме, присланным с посыльным, было всего два слова: «Приезжай немедленно».

— Ты неразговорчив, — прошелестела Агния. — Проблемы на работе? Не стой в дверях как неродной, иди сюда, — и слабо похлопала по краю кровати.

— Честно говоря, погода дрянная. — Он сел осторожно, чтобы не потревожить Агнию (знал, как ей неприятны любые касания в мигрень). — Ты выходила на улицу?

Она бросила быстрый взгляд на окно, за которым бушевал ливень, и злой ветер гнул ветви яблонь, что росли у дома, к земле. Сам Иттан вымок до нитки, и светлые волосы его завились у концов. С кончика носа стекла капля и разбилась о шелковые простыни. Агния любила роскошь, порой запредельную и лишнюю. Мебель подбирала исключительно редких пород, не скупалась на одежду и обувь. Оттого и простыни в её доме были жутко неудобные, зато из бледного шелка. Иттан проклинал их каждый раз, когда пытался балансировать на скользком шелке во время близости с Агнией.

— Нынче холодное лето, — холодно подтвердила та, которая терпеть не могла разговоров о погоде и называла их бестолковой тратой времени и слов. — А мне что-то нездоровится.

Она страдальчески закусила губу. На лбу и в уголках глаз выступили морщинки, бесстыдно напоминающие об истинном возрасте. Иттану нестерпимо захотелось стереть их с фарфоровой кожи поцелуем, но он сдержался.

— Позвать лекаря?

— Лучше посиди со мной. — И нащупала холодной ладошкой его руку.

Странно, никогда прежде Агния не просила побыть с ней в момент приступа. Напротив, гнала вон при малейшем признаке недомогания. Не терпела слабости: ни чужой, ни своей. С чего она снизошла до «телячьих нежностей», которые презирала всем своим естеством?

Их близость казалась настолько хрупкой, что могла рассыпаться на осколки от неловкого движения. Потому Иттан окаменел, с трепетом рассматривая аккуратные черты бледного личика. Мышцы его затекли, но он не позволял себе двинуться. Зачарованные часы отсчитывали секунды, дождь барабанил по стеклам одновременно тревожный и успокаивающий ритм. Иттану почудилось, что Агния задремала, и он попробовал высвободиться, но женщина покачала головой.

— Сиди, — приказала шепотом. — Расскажи, как обстоят дела в академии?

— Совет избрал новым ректором Виитаро Монро, — нехотя ответил Иттан, почесав переносицу. — Не худшее их решение, хотя я чую, как надо мной сгущаются тучи. Старик Виитаро всегда считал меня слишком юным для занимаемой должности — а значит, попытается эту самую должность отнять. Что ещё? — он задумался, потому как редко обсуждал с кем-либо работу. — Пришли характеристики на первокурсников. Среди потока есть настоящие самородки, но тебе ведь скучно?

— Отнюдь. — Агния приоткрыла глаза цвета спелой сливы. — Я так редко проявляла интерес к твоей жизни. Мне стыдно.

— Почему? — изумился Иттан. Нет, что-то неладно. Чтобы Агния, та самая Агния, которую воротило от любого проявления эмоций, пыталась влезть ему в душу, да ещё стыдилась своей черствости?!

— Настроение такое. — Она хрипло засмеялась, как смеется любая курильщица с многолетним стажем. — Романтичное. Ну же, рассказывай!

И он говорил. Нес откровенную чепуху, описывал абсолютно неважные события минувшего дня, а в душе цвело. Когда Агния уснула, напоследок заметив, что Иттан болтливый болван, он поцеловал её в лоб (что позволял себе редко, лишь когда был уверен, что не разбудит свою язвительную женщину) и на цыпочках вышел, прикрыв дверь.

«Может, это знак? — думал Иттан, подняв воротник плаща, чтобы колючая морось не затекала за шиворот. — Она готова принять меня?»

Фамильное кольцо давно пылилось в ящике стола — Иттан попросту не решался предложить Агнии замужество. О да, она бы засмеяла его, назвала влюбленным кретином и напомнила, что между ними нет никаких отношений, кроме нежно-приятельских. Но теперь, когда она разрешила ему разделить на двоих мигрень, когда расспросила о делах, когда позволила открыться — всё изменится!

По --">