Лариса Петровичева - Эржена и Ледяной ректор: И пришел дракон

Лариса Петровичева

Эржена и Ледяной ректор: И пришел дракон

Глава 1

– Теперь ты имеешь полное право разместить дракона на своем гербе! Детка, это просто невероятно!

Госпожа Амалия, которая успела увести студентов в замок, и смотрела, как Эржена и ректор бьют по дракону, даже, кажется, помолодела от восторга. После того, как с чудовищем было покончено, а гоблинцы бросились во внутренний двор замка убирать обугленные головешки и собирать те куски драконьей чешуи, которые можно было использовать в лаборатории, зельеварша отвела Эржену в лазарет и собственноручно принялась смешивать успокоительные лекарства.

От ее искреннего уважения и восторга Эржене было не по себе. Основной удар нанес ректор Маверик – она лишь поддержала его дополнительными бросками. А потом поняла, откуда берется лед в заклинании – она бы и предположить не могла участие некротической энергии!

Но сердце Льюина Маверика не билось – когда они свалились на пол, и Эржену прижало к мрамору чужим телом, она это почувствовала.

– Дракон на гербе, – пробормотала она. Эржене хотелось поговорить с госпожой Амалией обо всем, что случилось – но она дала слово и собиралась молчать. – Мне не верится.

– Ты заслужила, – уверенно сказала зельеварша и протянула маленькую рюмку с сиреневатыми каплями. – Вот, выпей-ка, а то на тебе лица нет. Голова не болит?

– Нет, – ответила Эржена, послушно проглотив лекарство, пахнущее малиной. Когда они расстались с Льюином, он пошел в сторону ректората с таким видом, словно ничего особенного не произошло, и он каждый день убивает драконов. Эржена смотрела на него и видела воина в доспехах, который выступил против чудовища и победил его. В ней невольно поднимался восторг и почти детское восхищение сказкой, которая вдруг стала реальностью.

– Не забудь пообедать, как следует, – сказала госпожа Амалия. – Я не пойду, работы очень много. Всем нужно успокоительное. Студенты до смерти испуганы.

А ведь Эржена тоже испугалась. Сделала несколько шагов с балкона, почти сбежала – и только потом оживила заклинание, когда поняла, что иначе Льюин останется один против дракона. Стыдно, стыдно! И это боевой маг, который задал деру при первой же настоящей опасности…

Эржена решила, что не будет ни говорить, ни думать об этом. Незачем.

Когда лекарство подействовало, слегка уняв бури, которые поднимались в ее душе, Эржена спустилась в столовую – там ее приветствовали аплодисментами. Студенты, которые пришли на поздний обед или ранний ужин, уже не поймешь, поднялись из-за столов, хлопая в ладоши, шумя и крича. Она прошла к преподавательскому столу, пожимая руки, которые ей протягивали, обнимаясь с кем-то из второкурсников, улыбаясь третьему курсу как не ученикам, а коллегам – все это время в голове крутились мысли о том, что ректор Маверик мертвец, но его храбрости хватило бы на дюжину живых.

Льюин сидел за столом с таким видом, словно ничего особенного не случилось, и он убивает таких драконов пачками каждый день. Пауль наматывал на вилку длинные спагетти, и на мгновение Эржене показалось, что они покрыты кровью, а не соусом.

Она была боевым магом, но ей не приходилось сражаться. И вот она, ее первая настоящая битва. Неожиданная и страшная. Такая, которая могла бы закончиться гибелью всей академии. Ректор словно прочел ее мысли, потому что придвинул бокал вина и посоветовал:

– Сегодня можно. Вы заслужили, Бартхаар.

Словно бы невзначай, Эржена дотронулась до его руки. Теплая. И он был восстановленным мертвецом без сердцебиения, зато с избытком некротической энергии, которую трансформировал в заклинания. Она сделала глоток вина и не почувствовала вкуса.

– Удивительный героизм! – с искренним уважением произнес Пауль. – Я в это время отводил первокурсников в их комнаты, пропустил все самое интересное, но, Эржена, я горжусь тем, что знаю тебя.

Щекам сделалось горячо. Эржена посмотрела на Пауля так, словно хотела посоветовать ему помалкивать и не хвалить ее там, где подвиг совершил другой человек.

– Если бы не ваш двойной бросок, Бартхаар, я бы не справился, – сказал Льюин так, словно прочел ее мысли. Эржене невольно вспомнилось, как ректор смотрел на нее, когда они упали на балконе – так, словно вся его ненависть к оркам