Джудит Френч - Мой нежный завоеватель

Ее мир состоял из двух легендарно богатых горных царств, которыми ее предки владели более тысячи лет, а ее родословная была абсолютно безукоризненной. Роксана улыбнулась своим воспоминаниям. Разве сам Дарий Третий, царь царей, могучий телец Персии, не присылал послов, чтобы просить ее руки?

Она припомнила, как стояла рядом с отцом в Восточной башне Голубого дворца и следила за отъездом обескураженных посланников Дария.

— Неужели ты нуждаешься в персидском троне? — спросил ее тогда отец. — Нужна ли тебе жизнь затворницы, спрятанной под чадрой? Впрочем, я ничего не могу тебе запретить, дитя моего сердца. Скажи только слово, и я пошлю всадников, чтобы вернули посланников.

Она ответила ядреной площадной бранью, и отец, разразившись громким смехом, сжал ее в своих медвежьих объятиях. Каким несокрушимым он тогда казался, и как она гордилась им — принцем, осмелившимся отказать самому царю Дарию. Он был среднего роста, но могучего телосложения с широкими плечами, руками кузнеца, высоким лбом и гордой посадкой головы. Рассыпавшаяся по плечам грива волос когда-то была рыжевато-каштановой, а теперь приобрела более темный оттенок с проблесками седины. Роксана унаследовала от отца рыжеватый цвет волос, а от матери ей достались глаза цвета мускатного ореха и ямочки на щеках.

Когда она мысленно листала страницы прошлого, этот пронзительный миг обозначил конец той ее жизни, которая, как тогда казалось, будет длиться вечно.

Всего неделю спустя ее отец и брат Кайан откликнулись на призыв царя и возглавили армию отборных всадников, чтобы помочь персам в борьбе с македонскими варварами, которых называли греками. Однако пришельцы порубили лучших солдат Дария с такой же легкостью, с какой серп срезает спелые колосья. Бактрийцы и согдианцы сражались храбро, но греков оказалось слишком много, и горцы не могли противостоять им, так как уцелевшие войска персов уже бежали, охваченные паникой.

До Кайана дошли сведения о том, что сгорел Персеполь, являвшийся столицей Персидского царства от начала времен. Роксана тогда горько заплакала, вспоминая красоты этого города, его бесценные библиотеки и накопленные веками драгоценные изделия искусных мастеров, хранившиеся во дворцах. Но на слезы времени не было. Долг принцессы состоял, прежде всего, в том, чтобы заботиться о своем народе.

Женщин из ее династии всегда учили искусству править. С тех пор, как она научилась ходить, ей также довелось изучать медицину, математику и астрономию. Она могла читать и писать на пяти языках, а разговаривать — на семи. В тот день она решила выучить еще и греческий.

К счастью, Кайан привез с собой двух светловолосых варваров, захваченных на поле битвы. Один из них прожил ровно до того момента, когда его раны зажили, поскольку тут же имел глупость посягнуть на ее царственную особу. Она, чтобы усыпить его бдительность, вначале притворилась слабой женщиной, а затем одним точным ударом кинжала перерезала греку горло. Кайан упрашивал ее казнить и второго пленника, но поскольку тот оказался свидетелем кончины своего товарища, она надеялась, что это послужит для него хорошим уроком. Она рассуждала так: если придется убить и этого, как же она сможет выучить язык своих врагов, правда, весьма примитивный?

С детских лет она постоянно находилась среди грубых воинов, вместе с ними согреваясь у походных костров, разделяя трудности охотничьих экспедиций, проводя долгие дни в седле, но никто и никогда не забывал о ее высоком положении принцессы царской крови.

Она всегда надеялась, что ее супругом станет любимый Кайан, ведь астрологи предсказали это еще в день рождения Роксаны. Сын брата ее отца, он был и знатен, и богат, хотя само по себе богатство, мало что значило для Кайана. Еще подростком он избрал для себя путь воина и заслуженно стал военачальником, что считалось огромной честью для юноши его возраста.

Кайан был высоким для уроженца Согдианы и мускулистым, но отнюдь не красавцем. У него были резкие черты лица, темная шевелюра и глаза такие темные и живые, что тот, кто его видел впервые, запоминал их прежде всего. Кривая усмешка Кайана казалась еще более хищной из-за тонкого шрама в уголке рта — отметины, полученной в схватке со скифами.

Погрузившись в сладостные воспоминания, представлявшиеся более реальными, чем мрачные стены темной пещеры, Роксана подняла руку, чтобы убрать упрямую прядь волос, постоянно падавшую на --">