Джудит Френч - Мой нежный завоеватель

Джудит Е. Френч Мой нежный завоеватель

Глава 1

Мерцающее пламя светильника отбрасывало на серые каменные стены причудливые изображения. Роксана догадывалась, что в пещере не ощущается разница между ночью и днем, но, тем не менее, она всегда чувствовала наступление сумерек. Когда садилось солнце, ей казалось, что чудовищный вес горы начинает давить на нее, затрудняя дыхание, и холод пробирал до самых костей.

Она достала из кедрового ящичка чистый лист египетского папируса. Эту драгоценную бумагу больше не было никакого смысла хранить. Оставалось слишком мало времени. То, что она прятала в своем сердце столько лет, необходимо было записать, иначе никто никогда не узнает об этом.

Раньше дни тянулись бесконечной чередой, подобно бескрайним степным просторам, но теперь все изменилось. Она жаждала услышать мерный шум дождя, ее глаза тосковали по зелени плодородных долин. Дитя света, рожденная, чтобы по праву занять трон древних властелинов, она мечтала ощутить кожей лица живительный горный ветер и почувствовать ритм несущейся галопом лошади. Неужели она отправилась в такую даль только для того, чтобы закончить свои дни в этой мрачной пещере?

Когда она смыкала веки, перед ее глазами вставала белая мантия снегов Согдианы, холодных и безмолвных, над которыми в танцевальной рапсодии медленно плыла сверкающая круговерть снежинок.

А здесь первый робкий цветок уже бросил вызов сонной коричневой равнине. За ним, застилая степь пышным цветным ковром, появилось множество последователей, приветствуя наступающее утро, — красных и желтых, голубых и лиловых, окаймленных зеленью всех возможных оттенков.

Она наклонилась, чтобы собрать цветы в букетик. Их сладковатый запах наполнил темное помещение, они словно принесли с собой солнечный свет, и он проникал в каждый уголок темницы и согревал ее душу. Что же это была за птичка, пением призывавшая свою подругу? Роксана была уверена, что уже слышала эти звуки — сотни, даже тысячи раз.

— Лети высоко! — прошептала она. — Так высоко, чтобы коснуться облаков.

Она ощутила ком в горле.

— Александр… Сделал ли ты это для меня… или же я совершила это ради тебя?

В течение семи лет ее удерживали в этой горной темнице, и она никогда не сомневалась, что только смерть принесет ей свободу. Уже давно она перестала бояться вороного коня и закутанного в плащ мрачного всадника.

Ей уже не долго осталось ждать. Прошлой ночью во время смены стражи она подслушала, о чем шептались между собой два охранника.

— Еще несколько дней, и нас освободят от этой работы, — сообщил Сайлас.

— Полагаю, это хорошая весть, — ответил Киро. — Я не для того оставил отцовское стадо коз, чтобы провести половину жизни, надзирая за персидской шлюхой.

Роксана глубоко вздохнула и продолжала писать.

Перед ее мысленным взором появлялись знакомые лица, причем в сгущавшихся сумерках эти видения казались даже более отчетливыми, чем ее рука: отец Оксиарт, Сорайя и Кайан, ее двоюродный брат, дорогой для нее человек. Учит ли он сейчас очередного семилетнего ребенка ездить на диких скифских конях, как когда-то учил ее?

— Вцепись в гриву, Роксана! — Смех Кайана эхом отразился от прошлого, где маленькая лохматая лошадка встала на дыбы, а затем повалилась на землю.

Та девчонка, которой когда-то была Роксана, усмехнулась и стряхнула песок со своих зеленых замшевых штанов.

— Ты должна была удержаться у нее на спине! — язвительно заметил Кайан, но в его голосе не было злости.

А на следующий день она в отместку подложила ему под седло колючую ветку, в результате чего он резко взмыл над лошадью и растянулся во весь рост прямо посреди дворцового двора.

Так как Роксана была единственным выжившим ребенком верховного принца Оксиарта и царицы Пари, она стала надеждой своего народа. Вместе с выбранным ею мужем ей предстояло править объединенными царствами Бактрии и Согдианы. В ней не было ничего от привередливой персидской принцессы, спрятанной от чужих глаз в роскошном дворце. Она происходила из рода светлокожих женщин-воинов, называемых греками амазонками, и начала обучаться стрельбе из лука и искусству владения коротким мечом раньше, чем научилась читать. В десятилетнем возрасте она пробыла в горах целый месяц одна, охраняя табуны лошадей, а к четырнадцати годам тремя меткими стрелами убила своего первого снежного барса.

--">