Selestina - Плачь обо мне, небо (СИ)

стихнет, и дверца распахнется перед графской усадьбой, где уже с самого утра дожидается ее приезда Елизавета Христофоровна. Решение навестить графиню Шувалову с дочерью, отдыхавших в Таганроге каждое лето, пришло столь стремительно, что едва успевшая вбежать в гостиную усадьбы Шуваловых, где Ирина и распрощалась с сестрой, Катерина спешно поприветствовала жениха и, даже не объяснив своего странного вида, предложила сейчас же выехать, дабы не терять времени. С учетом расстояния между Карабихой и Таганрогом, им бы и без того пришлось провести в пути более десяти суток. Отчего княжна передумала ехать в Петербург, она и сама не знала: неведомая сила звала в почти незнакомый Таганрог, посетить который она отказывалась несколько лет. Препятствовать подобному решению никто не стал, и тут же была заложена личная графская карета, пока гостья меняла платье на одно из тех, что принадлежали Елене Шуваловой – старшей сестре ее жениха.

– Милейший, останови экипаж! — в некотором роде неожиданно для самой себя обратилась к извозчику Катерина, чем вызвала изрядное удивление на лице сидящего рядом с ней Дмитрия.

– Кати, тебе дурно? — с беспокойством во взгляде осведомился он у невесты, удостоившись отрицательного покачивания головой.

– Я очень хочу прогуляться, если ты не против, – дожидаясь, пока повозка остановится, она поправляла бант на шее, вечно норовящий развязаться.

– Тебе составить компанию?

— Нет нужды, – с улыбкой отказала жениху Катерина, прежде чем ступить на землю и захлопнуть дверцу кареты. Шум улицы, который изрядно приглушался в повозке, тут же заполнил все пространство вокруг. И когда лошади тронулись с места, увозя не согласного, но не желающего спорить с девушкой графа Шувалова, Катерина ощутила ту самую пьянящую свободу.

Выезды в одиночестве папенька девочкам не позволял, поэтому везде княжон должен был сопровождать или брат, или жених, или дядюшка Борис Петрович. Любая возможность оказаться за пределами уезда без надзора воспринималась как подарок судьбы, причем, куда чаще случавшийся, если спутником становился Дмитрий, знающий, сколь сильно иначе может на него обидеться невеста. Сказать по правде, княжна не имела склонности к ссорам — любые недомолвки с близкими людьми она старалась пресекать на корню и сглаживать всяческие неловкие ситуации, а потому и к пустым обидам не тяготела. И единственный момент, что всегда оставался за ней: свобода, пусть и мимолетная.

В некотором роде Катерина бы даже поторопилась с днем свадьбы, потому что переход в семью Шуваловых означал чуть сильнее разжавшиеся тиски и чуть больше дозволенного, нежели в родном доме. Однако, лишь из-за этого раньше срока лишать себя девичества княжна не желала. Венчание назначили на февраль будущего года, так пусть в этот день оно и состоится. Осенняя распутица помешает и гостям, и молодым: добираться по Соборной площади станет невозможно. Даже снежные сугробы во стократ предпочтительнее грязи, что вынуждает всех торговцев и прохожих надевать высокие сапоги. А менять церковь не пожелал никто: Успенский собор являлся значимым и для когда-то обвенчанных здесь родителей Катерины, и для впервые повстречавшихся под его сводами родителей Дмитрия. Здесь же крестили его старшую сестру Елену, да и на весь Таганрог это было главное культовое сооружение, неоднократно посещаемое членами Императорской фамилии. Кроме того, свадьбу хотелось провести тихо, что представлялось возможным лишь в Карабихе или Таганроге, и отнюдь не в Петербурге, как предлагал Алексей Михайлович.

Переходя от лавочки к лавочке, то перебирая яркие бусы, то засматривась на цветные леденцы, Катерина отпустила от себя все тревожащие мысли, погружаясь в состояние беспричинной радости. Завернувшись в расписной платок и кружась перед полноватой торговкой в вязанном жилете и с костяным гребнем в медных волосах, княжна улыбалась, размышляя, брать ли приглянувшуюся вещицу. Дмитрий дал ей немного денег, да и собственные сбережения у девушки имелись, однако ко всем этим дамским товарам она была почти равнодушна, и если Ирина с Ольгой всегда привозили из поездок себе то новые сережки, то веер, Катерина чаще задерживалась в лавочках с различными безделушками вроде маленького парусника в стеклянной бутылке. В такие моменты маменька сетовала, что Катерина не

--">