(Ven Harmon) - Позови меня с собой (СИ)

широких железных колец тянулись тонкие струйки крови.

Я знал, что ничего не изменить, что Гийома казнят и мне придётся видеть это, ведь стража обступила выход с балкона, с которого отец любил наблюдать за главной площадью и казнями, проходившими на ней.

Я обратил внимание на осуждённого. Гийом стал крутить головой, как будто искал кого-то — я понял, что найти он пытался меня. Он слегка повернулся и задрал голову вверх, хотя далось ему это из-за оков на шее нелегко. Наши глаза столкнулись: его, полные слез и отчаяния, и мои, полные страха и растерянности.

— Я решил не лишать его последнего удовольствия, — голос отца вернул меня в реальность. И тогда я увидел длинный кол, вынесенный под овации и возгласы публики.

— Нет, отец, прошу. Сделай это быстро, — я встал на колени, — не мучай его.

— Ты это делал с ним постоянно, не думаю, что для него это было мукой.

Отец рывком поднял меня. Двое стражников взяли мои руки и буквально приковали к мягкому креслу.

— Этот бес научил тебя перечить мне, развратил тебя, искалечил твою душу. Он предал нашу семью. Он дьявол. Он колдун, но я великодушен, — отец притих и посмотрел на сопротивляющегося Гийома, с которого стягивали бельё. — Как ты думаешь, этот кол настолько же твёрд, как и твоя возбуждённая плоть? Он принесёт ему наслаждение? — В глазах отца блеснуло сумасшествие. Я отказывался верить в происходящее.

Тем временем Гийома поставили на четвереньки. Оковы на руках заменили веревками, перевязав их сзади. Конец инструмента казни полили маслом и начали вводить внутрь жертвы. Когда кол вошёл на пару десятков сантиметров, Гийома стали поднимать. Я видел, что наконечник деревянного орудия смерти был притупленным, а сам кол расширялся к низу. Значит казнь могла длиться очень долго и мучительно. Гийом кричал, по щекам его лились слёзы, смешиваясь с кровью и грязью на лице.

Я вспомнил его тёплые руки, его нежные прикосновения, его спокойный и покорный нрав. Он никогда не повышал голос и всегда был невозмутим, чтобы не случилось.

Сейчас же он измученно выкрикивал моё имя, пока совершенно не охрип. Я видел, как трясет тело, как кол медленно входит всё глубже, разрывая стенки его внутренностей и органы; как глаза Гийома закатывались от боли, и как из заднего прохода лилась кровь. Палач контролировал уровень насаживания пленника на инструмент. Сам Гийом был повёрнут ко мне лицом, и я мог видеть все страдания, но потом, когда стало невыносимо, я закрыл глаза. Толпа не расходилась, а я всё ждал, когда это кончится, хотя прекрасно знал, что пытка могла продолжаться до двух дней. Несколько часов я сидел неподвижно, на время мне показалось, что я терял сознание. Я слышал болезненные хрипы Гийома и восхищённые крики толпы. Приоткрыв глаза, я увидел, что мой возлюбленный запрокинул голову к небу, вглядываясь в ослепительную синеву. Изо рта текла кровь, грудь отрывисто вздымалась при каждом вздохе, было видно, что даже дыхание причиняет ему боль. Я вновь плотно сомкнул глаза. Несколько минут я слышал только толпу и непринуждённые разговоры отца с советником. Гийом затих, а я надеялся, что он умер. Сейчас я желал ему смерти. Это спасло бы его от продолжения мучений.

— Как ты думаешь, он удовлетворен? — Отец обратился ко мне. Мои глаза были по-прежнему крепко сжаты, а слёзы разъедали кожу лица.

— Да, — прошептал я.

— Довольно, — громко произнес отец. — Открой глаза, ты должен это видеть!

Я не мог ослушаться, а потом пожалел об этом. Трясущееся, ещё живое тело облили маслом и подожгли. Гийом вновь пронзительно закричал, но уже затих гораздо быстрее. Тело забилось в конвульсиях и под напором провалилось до конца на кол, который вышел из тела в районе левой ключицы. На этом всё было покончено. Запах жжёного мяса распространился по улице. Люди стали расходиться. Меня рвало, но больше взгляд я оторвать не мог.

— Это была последняя ведьма, которую мы должны были сжечь в нашем государстве. Тебе послужит уроком всё, что произошло. Ты запомнишь этот день навсегда.

Отец похлопал меня по плечу и вышел.

***

Я отбросил мысли и вернулся на то же место, где стоял ранее.

В зале гремела музыка. Я стоял в стороне и наблюдал за тем, как неистово пляшут гости в последнем

--">