Лика Вансловович - Невеста против

В любом случае, она не могла позволить ему увидеть ее страх!

— Добрый вечер, милый! Ты скучал? — Кэтрин стала прямо напротив кресла, куда усадили Константина, и, натянув на лицо улыбку, склонила голову на бок, изучая своего законного супруга придирчивым взглядом.

Небо за окно разрезало вспышкой молнии, на миг слишком ярко осветив лицо молодого графа. Дрожь пробежала по коже, вмиг заледеневшие пальцы пришлось сжать в кулаки.

«Чего я так боюсь? Всего лишь обиженный калека! Беспомощный и жалкий! Ну же, Кэт, приглядись к нему!»

Сердце болезненно сжалось, но она приказала себе мыслить разумнее и, вздернув подбородок, снова заговорила.

— Мы обсуждали с Его Сиятельством, какое имя лучше дать нашему сыну! Думаю, ты не будешь против, если я назову его в честь «дедушки»?! Владимир Константинович — звучит, ты так не считаешь? — она снова улыбнулась, поглаживая живот холодными пальцами.

— Знаешь, он во многом лучше тебя, милый! Кто бы мог подумать, что отец так превзойдет сына! — продолжая издеваться, произнесла Кэтрин. — Думаю, твоя роль на этом сыграна! Ты больше нам не нужен! Твоя трагическая смерть случится во сне! Так скажут людям! Но не волнуйся, когда я за тебя возьмусь, то доведу дело до конца! Твоя криворукая любовница наверняка не решилась вылить весь яд из моего флакона! Кто знает, быть может, она почувствовала неладное и побоялась, что мое «снотворное» убьет тебя! Что ж в любом случае, я этому только рада, она подарила мне возможность превратить твою жизнь в ад и возможность заполучить твое положение и твои деньги! Я заберу все, что должно было достаться тебе, Костя! Твой отец уже включил меня и моего ребенка в свое завещание, так что после несчастного случая мы получим все!

— А ты вместе с ним будешь гнить в земле! Да, да он тоже не задержится на этом свете! — чтобы сказать последние слова, она снова приблизилась к графу и даже склонилась над его ухом, обдавая кожу мужа горячим дыханием.

— Сладких снов, любимый! — отстраняясь от мужчины, пропела Кэтрин.

Но не успела девушка сделать и шага, как рука Константина сомкнулась на тонком запястье, болезненной мертвой хваткой.

Кэтрин вздрогнула, испуганно уставившись на всегда безвольную правую руку графа.

— Что ты делаешь! — завопила она, с трудом выдергивая ладонь и пятясь подальше от кресла, в котором сидел Константин.

Его губы были все также плотно сжаты, глаза холодны, а руки лежали на подлокотниках неподвижно, и только боль в пострадавшем запястье не давала забыть о том, что случившееся вовсе не привиделось ей.

Громкий раскат грома и новая вспышка молнии, лицо графа кажется пугающе демоническим, потусторонним, словно в него вселился злой дух, избравший ее, Кэти, своей жертвой.

— Будь ты проклят! — хрипло произнесла она, продолжая пятиться к выходу, нащупав ручку, она поспешно распахнула дверь и выйти в коридор.

Сердце тяжело бухало в груди, дыхание перехватило, а в голове помутилось от неприятных мыслей. Девушке пришлось остановиться у лестницы и перевести дух, прежде чем решиться спуститься вниз.

Крепко цепляясь за лакированное дерево, она встала на первую ступеньку, затем еще одну. В глазах потемнело, и Кэтрин зажмурилась, пережидая легкое головокружение.

«Нужно крикнуть кого-нибудь из прислуги!» — промелькнуло в голове, но она никого не позвала: в горле пересохло так, что она не смогла издать ни звука.

Откуда-то сверху послышался тихий скрип половицы, Кэтрин испуганно обернулась, новая вспышка света осветила знакомый силуэт графа. Он стоял на ногах без всякой поддержки, его глаза все так же излучали ненависть и обещание расплаты.

— Ты не можешь! — севшим голосом прошептала девушка, ребенок в животе болезненно толкнулся, почувствовав беспокойство матери.

— Ты забыла поцеловать меня, Кэти! — без единой запинки произнес Константин, растягивая губы в насмешливой многообещающей улыбке.

«Может, это дурной сон!» — промелькнуло в мыслях девушки. «Я должна бежать, как можно дальше, Владимир вернется и разберется с ним! Мне нужно только позвать на помощь!»

— Не подходи! — дрожащим голосом пригрозила ему, боясь упустить взглядом хоть одно движение графа — сейчас их разделяло не больше десятка ступеней.

— Ты ведь не боишься меня, любимая!? — изображая искреннюю озадаченность, произнес мужчина, таким чистым, уверенным и почти забытым ею голосом.

Он --">