Сеславия Северэлла - Замок из дождя

то не понимает. Неужели, она медлила разорвать эти отношения, только потому, что Бернар походил чем-то на барона Левина. В этом был парадокс. Левин воскресал в этих театральных жестах, в этих манерах, в азарте, горящем во взгляде герцога. И она пыталась снова вызвать к жизни эту историю, в которой уже однажды проиграла. Но вдруг, во второй раз она выиграет. Выиграет полностью и окончательно, и не случится никакой дуэли, не будет Юлии, и того унижения, которое она испытала в Петербурге. Будто та часть жизни была черновиком, а теперь без помарок можно переписать набело.

– Простите, герцог, я не хотела винить вас. Мне приятно ваше внимание, -замялась баронесса, понимая, что она сама причина этой ситуации.

– Помните, вы всегда правы, – Бернар опять улыбнулся своей белозубой фальшивой улыбкой. Де Лавуазье направился к двери, затем повернулся, пристально глядя в глаза баронессе.

– Позвольте узнать, как долго вы пробудете в Москве?

Левина неопределенно пожала плечами, мужчина поклонился, и поспешил уйти. Томас Райт преградил путь герцогу, спускающемуся по лестнице.

– Прогнала? Я же говорил вам, что сердце баронессы трудно покорить, даже вам мой дорогой друг. Очень строптивая женщина, – усмехнулся Райт.

– Хотите пари, – де Лавуазье горячился.

– Хочу, – художник приготовился к спору.

– Через две недели, я объявлю о нашей помолвке, – пообещал герцог.

– Ставлю дюжину бутылок лучшего вина, если наша строптивая баронесса скажет вам «да», – Райт предвкушал свою победу, надеясь, что де Лавуазье проиграет, – но полагаю, герцог, вино придется присылать вам, потому что вы проиграете.

– Запомни, для меня нет неприступных крепостей, клянусь своей честью! – отрезал самодовольный де Лавуазье.

Прошло четыре дня. Фридрих Иванович приходил в себя после очередного дикого загула. Он лежал в гостиной под пледом и стонал, бормоча: «Enfant terrible». Эльза сидела в кресле у камина, и читала книгу иногда, поглядывая на барона.

– Что глядишь? Не видела немощного старика?

– Вы сами виновны в своих бедах, – тихо ответила женщина.

– Подумаешь. Да, я позабыл совсем. Там на столе письмо от герцога. Утром принесли.

Левина отложила книгу, и подошла к столику. Рука дрогнула, и письмо слетело на пол.

– Вот, растяпа, – прокомментировал Левин-Витье.

Лиза подняла письмо и прочла: «Эльза де Лавуазье герцогиня Ангуемская. Не правда ли, звучит прекрасно. Мне хотелось, чтобы леди Эльза была рядом со мной. Все отныне ваше. Назначьте дату свадьбы. Я хочу объявить о нашей помолвке, как можно скорее. Мой слуга доставит вам кольцо, мой свадебный подарок».

– Ну что? – поинтересовался Левин-Витье. – Что-то важное?

– Возможно, – проговорила обезоруженная Эльза. На мгновение, ей, показалось, что настал её шанс переписать жизнь набело. Только показалось.

Санкт-Петербург. Анна с матерью и Верою прогуливались по заснеженным улицам столицы. Зима в этот год выдалась очень снежная, и метели случались, чуть ли не каждую неделю.

– На дворе уже февраль, а Эльза не дает о себе знать, – беспокоилась Ирина Муравлина.

–Пусть развлекается. Может моя свекровь, наконец, устроит свою судьбу самым достойным образом.

– Аня, чует мое сердце, что что-то случилось. Эльза никогда не любила дядю Фрица, считая его порочным человеком. И еще говорят, что Аделаида Михайловна видела её с каким -то франтом в Большом Петровском театре. Это не похоже на неё.

– Может этот франт просто сопровождал её, – прокомментировала Анна.

– Может. Однако, болтают, что они могут быть уже помолвлены, или собираются это сделать.

– Если бы это была правда, то ты бы, мама, узнала об этом первой.

– Я надеюсь, что ты права. Я хочу в это верить. Быстрей бы приехал Панютин. Я написала ему письмо, высказав свои опасения. Может быть, он уже едет в Москву, – Муравлина беспокоилась за подругу. Так уж она была устроена эта сердобольная хорошая женщина.

Эльза стояла у окна, глядя как на улице падали крупные снежинки. Москва выглядела, так словно кто-то накрыл её белым пушистым одеялом. Служанка принесла чай с кулебякой. Левина сидела у изразцовой печи, разглядывая золотое, с массивным изумрудом кольцо, которое прислал ей де Лавуазье герцог Ангуемский. Оно таинственно мерцало в отсветах горящих огоньков. Да подарок был очень дорогой. Но не стоимость этого подарка покорила Левину, а возможность начать новую жизнь, может быть даже ради этого переехать в Москву. Но, несмотря на --">