Линда Фрэнсис Ли - Гордая и непреклонная

едва не намочил штаны, как только ему представился случай тебя свалить. Если бы ты знал, как просто мне было убедить его в том, что преступник – ты! – У него вырвался резкий, неприятный смешок. – Сфабриковать против тебя дело не составило труда. Там взятка, тут угроза, и тебе остается лишь удивляться тому, на что способны люди. Но затем на сцене появилась эта маленькая дрянь и испортила все. Все!

Нож снова дернулся в его руке, и Лукас почувствовал страх, охвативший Элис. Но он заметил и яркий свет в глубине ее глаз. Она уцелеет. Эта девушка была прирожденным борцом – недаром она так отчаянно боролась за него.

– Но теперь люди меня знают, – продолжал Кларк. – Я много трудился, чтобы это заслужить!

– Ты много трудился, чтобы стать законником, одержимым манией убивать женщин.

– Убивать шлюх! – взревел он, снова задев ножом кожу Элис. – Шлюх вроде моей матери!

– Но она была доброй, чуткой женщиной, – возразил Лукас невозмутимо и тут же почувствовал на себе вопросительный взгляд Элис. – Твоя мать любила тебя, – добавил он, чтобы успокоить Кларка.

– Она любила тебя!

Эти слова потрясли стены комнаты. К ярости Кларка примешивалось безудержное отчаяние, вся его недавняя бравада исчезла без следа.

– Она любила тебя, – повторил он мрачно. – Я тоже видел ее дневник, как и все остальные. Моя мать – Найтингейл, эта шлюха! Мне известно, как она распространялась на твой счет – мол, ты и добр, и великодушен, и хочешь ей помочь!

– Она нуждалась в ком-то, кто бы о ней заботился, Кларк.

– Но ты же тогда был подростком! Глупым мальчишкой!

Кларк был прав. Как уже говорил в суде Брэдфорд, его сын тогда был молод и неопытен и не имел ни малейшего представления о том мире, с которым столкнул его отец. Лукас уже пытался разобраться во всем этом в те незабываемые дни, когда его тело пробудилось к жизни под опытными руками женщины, которой платили за ее таланты. Какой подросток на его месте не сделал бы все от него зависящее, чтобы помочь той, которая вызвала в нем новые, доселе неведомые ему переживания? И какой подросток на его месте мог бы понять, что все его благородные порывы бессильны? Им снова овладело уже привычное чувство гнева и вины, от которого в горле у него вставал комок. Найтингейл покончила с собой потому, что он так и не сумел ее спасти.

– Что ж, – продолжал между тем Кларк, – больше ей уже не пришлось меня позорить. Я сам об этом позаботился.

У Лукаса пошла кругом голова. Кларк торжествующе ухмыльнулся.

– Да, я убил ее. Затем я забрал у нее последний перстень с соловьем. Как же он мне пригодился несколько лет спустя! – Он хихикнул: – В порыве вдохновения мне пришло в голову метить с его помощью этих шлюх.

Лукас с трудом понимал смысл его намеков. Кларк снова ухмыльнулся.

– На этом все могло бы закончиться. Но нет! Тебе понадобилось открыть клуб и назвать его в честь той потаскушки, вызывая у многих влиятельных людей неприятные воспоминания. Впрочем, я знаю, что именно этого ты и хотел. Ты не давал им забыть о ней, бросая обвинение им в лицо. Мне в лицо! И я не намерен этого терпеть!

Тут Лукас неожиданно бросился на Кларка, застав того врасплох. Элис вырвалась на свободу и, отпрянув в сторону, наблюдала за тем, как Лукас и Кларк сцепились в смертельной схватке, а между ними зловеще поблескивало лезвие ножа. Оба они были достаточно сильны, гнев и ярость, копившиеся в течение многих лет, неожиданно выплеснулись наружу, поразив даже самого Лукаса.

– Ты ублюдок! – завопил Кларк.

Элис замерла на месте как вкопанная. Отчаяние переполнило ее, едва лезвие ножа коснулось живой плоти. От панического ужаса кровь стучала в висках, оглушая ее. Движимая страхом, она нагнулась к футляру, в котором дядя Гарри хранил свои ружья, и принялась неуклюжими, одеревеневшими пальцами возиться с замком, пока тот не открылся. Обернувшись, она громко вскрикнула при виде Лукаса, который лежал, раненный и окровавленный, на полу. Кларк стоял над ним, готовый нанести последний удар.

Издав яростный вопль, Элис нажала на курок. Лицо Кларка вытянулось, превратившись в неподвижную маску. Элис в шоке попятилась назад, выронив из рук ружье и приоткрыв губы, не в силах вымолвить ни слова, как раз в тот миг, когда ее отец и Грейсон ворвались в дом через парадную дверь.

– С вами все в порядке? – Грейсон осекся, увидев на полу умирающего Кларка, а рядом с ним своего брата. – Лукас! – невольно вырвалось у него.

На стене бросались в --">