Жюльетта Бенцони - Женщины средиземноморского экспресса. Книги 1-3

первый поцелуй на руке Орхидеи.

Когда под звон церковных колоколов они подошли к дому, их встретили Антуан и генеральша. Видимо, пережитая болезнь привела к тому, что мадам Лекур выглядела теперь худенькой и несколько изможденной, волосы ее полностью поседели, но лицо и особенно выражение глаз сохранили необычайную живость. Не говоря ни слова, она заключила Пьера в свои объятия, поцеловав его столь непринужденно, словно рассталась с ним накануне вечером, затем отодвинулась на шаг, чтобы рассмотреть его еще лучше, и снова расцеловала.

– Как я счастлива снова вас увидеть, мой мальчик, – воскликнула она. – Если у вас нет более срочных дел, я рассчитываю на то, что еще до полуночной мессы вы попросите у меня руку моей дочери. Тогда мы сможем отпраздновать помолвку одновременно с рождеством Христовым.

– Но позвольте, мадам... – пробормотал несчастный Пьер, теряя дар речи от неожиданного разворота событий, – я не могу представить себе, каким образом я обеспечу ей будущее и что я смогу предложить...

– Довольно об этом! – властно прервала его мадам Лекур. – Уж об этом я позабочусь. И вот что я вам скажу. После тринадцатилетнего отсутствия мои дела находятся в страшном беспорядке, и мне потребуется помощь для того, чтобы все расставить по своим местам и освободить меня от забот. И, наконец, вот что: либо вы женитесь на Орхидее, либо я лишаю ее наследства. Итак, выбирайте!

Антуан заразительно засмеялся.

– Никогда не следует перечить женщине, – воскликнул он. – Соглашайтесь, Пьер! Мы вас женим прямо здесь, только чур: я буду названным отцом невесты.

В поздний час этой рождественской ночи Пьер и Орхидея спустились в сад. Небо Прованса, иссиня-черное, с бесчисленным множеством мерцающих звезд, казалось ненастоящим в своей живописной красе. Можно было вообразить, что перед их глазами простирался необъятный свод какого-то древнего собора. Прохладный воздух был чист и прозрачен, а древняя земля, по которой они ступали, «мудра, как никто из людей на земле».

Пока Мелани, Виктория и сестры-близнецы уговаривали радостных и возбужденных детей лечь спать, Антуан и мадам Лекур, стоя на террасе, смотрели вслед чете своих друзей, удаляющейся по сосновой аллее.

– Сколько же они ждали, сколько времени для счастья они потеряли! – вздохнула генеральша, плотнее запахивая шаль на своих плечах. – Как вы думаете, они будут счастливы?

– Они уже счастливы, и это благодаря вам! Из двух поломанных жизней вы сделали одну счастливую.

– Но и своих заслуг вам отнюдь не стоит забывать. Я так признательна вам за то, что собрали нас здесь всех вместе в этот чудесный вечер. Теперь их надо поскорее женить!

– Отчего же вы так торопитесь?

– Ну мне-то самой торопиться некуда. И не делайте вид, что ничего не понимаете. Вы прекрасно знаете, что жить мне осталось недолго. Но теперь это меня не волнует, ведь моя малышка Орхидея не останется одна. Этот человек достоин ее, и теперь я смогу встретиться с сыном с чистым сердцем. Надеюсь, он будет доволен мною...Антуан вдруг почувствовал, как спазм сжал его горло, и не сразу нашелся с ответом. В это время где-то среди деревьев зловеще прокуковала кукушка. Мадам Лекур горько рассмеялась:

– Вот и ответ, он мне вполне подходит. Итак, доброй ночи, Антуан! Я немного продрогла, а вам пора раскурить трубку. А то вы уже сгораете от нетерпения...

Она ушла, а через несколько секунд на террасу вышла Мелани. Не говоря ни слова, он обнял ее за талию и притянул к себе. Какое-то время они стояли неподвижно, тесно прижавшись друг к другу, вслушиваясь в торжественную тишину спящей природы... И вдруг издалека до них донесся свисток паровоза. Мелани вздохнула и еще теснее прижалась головой к плечу мужа.

– Ты помнишь Средиземноморский экспресс? – спросила она.

– Но ведь это невозможно забыть, не так ли?

– О да! Иногда я спрашиваю себя, а почему бы нам не отправиться на нем в путешествие вновь. В конце концов теперь, когда наступил мир, мы можем себе это позволить.

– Да, война кончилась, но война никогда не была в состоянии победить мечты человека. И всегда будут существовать такие великолепные поезда, которые позволяют смятенному духу человека унестись прочь.

Мелани наморщила носик, что уже вошло у нее в привычку в тех случаях, когда она вдыхала аромат любимого ее мужем английского табака, следя взглядом за клубами дыма, валившего из трубки.

– Знаешь, что я --">