Мэри Джо Патни - Чаровница из вторника

Мэри Джо Патни Чаровница из вторника

Глава 1

Все это началось в чудный теплый вторник в два часа ночи, когда я ввалился в закусочную при угловом гастрономе и гаркнул:

– Тройной мокко-латте^[1] да побыстрее!

Мой приятель и однокашник Раджив, присматривавший за магазином своих бабушки и дедушки, выглянул из-за учебника. В этот час он мог заниматься здесь с тем же успехом, что и дома.

– Подать тебе тройной – почти преступление, ты и так выглядишь, словно преодолел миль десять по отвратительной дороге. Не попробовать ли тебе малость поспать?

Даже после многолетней дружбы я не смог не улыбнуться контрасту между индийским лицом Раджива и его техасским акцентом^[2]. Он спас мою шкуру, когда я вернулся в колледж после нескольких лет валяния дурака. К тому времени я совершенно утратил навык учиться, и именно Раджив вправил мне мозги, наставив на путь академического образования.

– Высплюсь, когда сдам все экзамены.

Он отложил книгу и переместился к кофейной машине, настолько большой и экзотичной, что казалось, она должна производить нечто гораздо большее, чем обычный кофе.

– Не волнуйся, Чарли, ты успешно со всем справишься. Как, впрочем, и всегда.

– Я столько сил отдаю учению, поскольку никакой другой жизни у меня нет.

Я нетерпеливо ждал, когда же он подаст мне высокую пенящуюся чашку. Отхлебнув сперва немного взбитых сливок сверху, я залпом проглотил все остальное. Маленькая ласточка^[3], и я снова почувствовал, что живу.

– Сливки, шоколад и тройной кофеин, – довольно произнес я, – что еще нужно отчаявшемуся студенту?

Раджив вытащил из печки разогретую самсу^[4] и вручил мне.

– Не помешает и немного протеина^[5]. И пара-тройка сконов^[6].

Я поблагодарил его полным ртом самсы. Он приготовил для себя капучино – одинарный, вот ведь зануда, – и я решил, что пережить последний экзамен мне все-таки удастся. Я жевал и одновременно рассматривал пустой гастроном.

Сверкая безупречной чистотой, он на небольшом пространстве был забит всеми самыми необходимыми товарами повседневного спроса, кроме того вмещал эспрессо-бар и предлагал неширокий, но превосходный выбор свежих продуктов. Нью-Йорк в миниатюре, где было все от пастромы^[7] до буррито^[8] и виноградных листьев с начинкой. Гастроном Гаптаса не давал мне умереть с голоду в течение многих лет.

– Уверен, спокойствие тут царит с самого вечера.

– Ночь вторника. Ничто и никогда не происходит по вторникам ночью, – авторитетно заявил Раджив. – Самое прекрасное время для учебы.

Неожиданный перезвон возвестил об открывающейся двери. Я оглянулся и так и застыл с открытым ртом, не совершив очередного укуса.

– Самая горячая цыпочка, какую я когда-либо видел, – тихо заметил я, перейдя на шепот, чтобы она не услышала и не обвинила меня в женоненавистническом комментарии.

Раджив внимательно к ней присмотрелся.

– Выглядит прилично, но ничего выдающегося. Если только у нее нет ключей от твоей ДНК^[9], а судя по твоему обалдевшему виду, есть. – В его голосе слышалась явная насмешка.

Очень высокая, с великолепной фигурой и темными волосами, просто схваченными на затылке, она имела замкнутое выражение лица и профиль, словно отчеканенный на древней монете. Глаз я разглядеть не мог, поскольку она, нахмурившись, уставилась на витрину с упаковками различного печенья. Формально Раджив был прав. Она выглядела чертовски хорошо в простых джинсах и твидовой^[10] спортивной куртке, но красавицей в полном смысле этого слова не являлась. Тем не менее один ее вид заставил меня пожелать перекатиться на спину и замахать в воздухе всеми четырьмя лапами.

– О’кей, она и впрямь не горячая цыпочка, – признал я, – а девушка, которую вам бы хотелось отвести домой к матери и, если вам это удастся, услышать от матушки что-то вроде: «,О, наконец-то ты сделал что-то правильное, Чарли».

– Либо ты сошел с ума от переизбытка учебы и кофеина, либо должен немедленно пойти и представиться ей, – заметил Раджив, направляясь назад к прилавку.

Кофейная машина имела зеркало. И отражение в нем бесспорно удручало. Высокий и слегка недокормленный, я максимум тянул на что-то среднее, находясь явно не в лучшей своей форме. Волосы давно не стрижены, не брился уже неделю, и матушка сожгла бы мои тренировочные штаны, если бы я имел глупость заявиться в них домой. --">