Екатерина Бакулина (Фенек) - Последний защитник для альвы (СИ)

грудь поднялась и опустилась вместе со вздохом.

Эйрик одним махом допил свое вино и налил еще.

— Как это мило, — сказал он. — Если со мной что-то случится…

Бирна пожала плечами.

— Ты же сам понимаешь, жизнь так непредсказуема.

Он отсалютовал ей кубком и выпил снова.

— Мне нравится твоя честность, королева.

— Мне тоже, — сказала она. — Честность обезоруживает. Потом не говори, что я не предупреждала тебя. Если будешь столько пить, пожалуй, не протянешь до того дня, когда я наконец стану вдовой.

В ее глазах сверкала усмешка.

— Скажи, — Эйрик откинулся на спинку кресла, — ты любишь моего отца? Только честно.

— Честно? Мне хорошо с ним. Он меня любит и во всем старается угодить. Умеет доставить удовольствие в постели. Что еще нужно?

— Наверно, ничего.

— Вряд ли он мне изменяет. У него просто не хватает сил на других женщин, кроме меня, он не мальчик. Я стараюсь, чтобы не хватало. С тобой бы так не вышло. Думаю, я очень правильно вышла замуж.

— Цинично.

— Практично, я бы сказала, это семейная черта. Не забывай, кто мой отец.

— Ты жестока. Ты так прекрасна и так жестока…

— А ты пьян. Будь осторожен со мной, — Бирна чуть подалась вперед, мягко, словно кошка. — Хочешь совет, мой мальчик? Тебе не обязательно любить свою жену. Все, что от тебя требуется, это сделать ей наследника. Хоть разок зажмуриться и сделать. Можешь даже заткнуть ей рот, если ее болтовня тебе невыносима. А так — выбирай любую, королям и принцам это прощается. Тебе никто не откажет.

— Любую? Даже тебя?

— Я твоя мачеха, имей совесть, — Бирна засмеялась. — К тому же, мать твоего брата.

Рикарду, сыну Бирны скоро год, она очень гордилась своей ролью матери.

Эйрик налил и выпил снова.

— Совести у меня никогда не было, — сказал он.

— В этом мы с тобой похожи.

* * *

Они сидели друг напротив друга за столом.

Нет, далеко, почти по разные стороны зала, но Ивен казалось, что совсем рядом. Стоило ей поднять глаза, и она видела того человека, с которым столкнулась на лестнице.

Принц Эйрик. Сам принц! Кто бы мог подумать… Хотя, она могла бы и догадаться, высокое происхождение так отчетливо написано на его лице. Лоск и самоуверенность.

Ивен старалась поменьше поднимать от тарелки глаза.

Перед ней, в центре зала, выступали жонглеры, ловко перекидываясь яблоками и даже горящими факелами, танцевали и ходили на руках. Ивен лишь поглядывала украдкой. Проще всего было с певцами, их можно было просто слушать, но на жонглеров и акробатов так и тянуло посмотреть. Стоило поднять глаза…

Ей все казалось, он тоже на нее смотрит.

Нет, конечно, он просто смотрит представление, — говорила себе Ивен. К чему все эти мысли?

Рядом с принцем сидела высокая девушка с худым безразличным лицом… словно вяленая треска. Сьёвн, его невеста, дочь лорда Ингмара с побережья. Сегодня объявили о помолвке. Сьёвн все время, кажется, что-то говорила принцу, невозмутимо и обстоятельно, принц вежливо кивал, но даже не похоже, что пытался слушать.

— Ты почти ничего не ешь, Ив. Все хорошо?

Отец пытался то подложить ей сладкий пирожок, то развлечь беседой, он переживал за Ивен, но от его заботы она чувствовала себя еще более неловко.

— Все хорошо. У меня просто немного кружится голова, я не привыкла, здесь так много людей. Прости…

— Хочешь, мы выйдем с тобой на воздух? Думаю, нас простят, ничего страшного.

Ивен закусила губу.

Больше всего она хотела сейчас оказать в родных горах. Подальше отсюда.

И чтобы он не смотрел на нее так.

Но ведь уходить не принято.

— Нет, не стоит. Я просто посмотрю представление.

Потом, уже к ночи, были танцы во дворе у костра.

Совсем как дома. Хотя дома Ивен никогда не танцевала со всеми, только в раннем детстве. Но смех и всполохи огня на черном небе всегда наполняли ее душу тихим счастьем. Это так красиво. Ивен привыкла скорее смотреть, чем участвовать сама.

Она и сейчас хотела просто постоять в стороне, но какие-то девушки потянули ее за руки, повели в общий круг, и отказываться стало неудобно и бессмысленно. Это было удивительно. Она танцевала! Она танцевала вместе со всеми. Никто не отталкивал ее, никто не смеялся и не плевал ей в глаза. Кажется, они просто не замечали, что она не совсем человек, а, может быть, им действительно было все равно.

Ивен сама --">