Лариса Шубникова - Пака. Книга сапфировая (СИ)

«звезда». Дядя Гоша Шуйский, знаменитый продюсер и чудесный дядюшка, лично подбирает для меня песни, я их разучиваю и время от времени, принимаю участие в концертах.

Нет, карьера певицы меня не прельщает ни грамма. Это же надо четко по графику мотаться по всей Империи с гастролями, а это совсем не мой вариант. Я не могу и не хочу быть зависимой от кого-то, кто платит мне за мои песни. За мое же собственное удовольствие!

— Аль, ты можешь не подвисать? — Илька открыл для меня дверь маленькой, уютной и обманчиво дешевой забегаловки.

Да, друзья, самые дорогие ресторации «шифруются» вот в таких милых, деревенских домиках.

— Я все могу! — ляпнула я надменно, и вошла в зальчик.

Илька выбрал стол у окошка, и мы принялись изучать меню. Нет, чуда не произошло и ничего нового я не углядела в списке блюд. Ну, и ладно, зато поем.

— Иль, как думаешь, отцу подарок понравится? — я ковыряла вилкой чудесную рыбку- зохо под соусом из петрушки.

— А что ему в нем может не понравится? Мы каждый год дарим ему новый телефон, — Илья предпочел мясо с овощами.

Он всему предпочитал мясо.

— Да уж. Тяжело выбирать подарок для папочки.

Когда у папы есть ВСЕ, то можно только посочувствовать детям. Мы с Илькой понимали, что ему кроме нашей любви и обожания ничего не нужно, но все равно каждый год, упрямо дарили новый гаджет. Самый дорогой, который можно было найти. Папа привык, мы с Илькой парились каждый июль, мама смеялась над нами.

— Алена, у меня к тебе есть просьба, — оппа, братишка редко просил что-либо у меня.

— Все, что пожелаешь! — я смотрела на брутальный шрам на его губе, все же мучаясь совестью.

— Сегодня на банкете в честь юбилея отца будь сдержаннее. Много гостей и гостей непростых. Ты давай со своим обаянием не лезь особенно. Не могу пояснить, зачем я тебе это говорю, предположим, что предчувствие.

— Иль, не пугай меня, ок? — я даже есть перестала. — Я вообще не вылезу! Буду сидеть тихонько, как мышка!

— И почему я тебе не верю? — Илья, изогнув свою совершенную бровь, ухмыльнулся.

— Иль, я всегда доверяла тебе. Почему ты не веришь мне??? — я была возмущена!

— Потому, что ты Пака! — да, точно, так меня называла бабушка Лана.

«Пака» в переводе с языка клана дель Торе-Пачего — «свободная». Бабуля не раз говорила мне, что характер мой, как у отца, ненормальный! И мне, как и ему, эта ненормальность не мешает. И что я, все равно сделаю так, как захочу! И самое смешное (или печальное) то, что я сделаю правильно…. А это уже в маму. Я наслушалась папиных историй о мамином «датчике», который диктует ей, как верно поступить.

— Илья, обещаю, никуда от тебя! Ни на шаг! — я закивала.

— Серьезно? — Илька удивился, потому, что я никогда не давала пустых обещаний.

— Более чем. Я конечно жуткая Пака, но твоей интуиции я верю, — он, осмыслив сие, кивнул мне, и принялся доедать мясо.

Потом мы снова неслись в кабриолете на виллу. Вечерело. Воздух был наполнен морем и ароматами трав, которые к сумеркам благоухали щедро и разнообразно.

Вот и наша вилла. Куча охраны. Куча авто. Куча чужой охраны. Все как всегда. Дом из белоснежного камня, огромный и воздушный одновременно. Много открытых террас, большой сад, иными словами, поместье.

Мы с Илькой вошли в гостиную и тут же попали в объятия дяди Миши Воронцова (министр финансов, авторитет для Ильки).

— Загорели как! Где вас болтало, чудики? — дядя Миша огромный и добрый!

— Были на Седзё, потом ползали по горам. Илька нашел какой-то древний черепок, и жутко счастлив! — я отдувалась за нас двоих, потому, что Илья редко говорил и только со мной или мамой.

Иногда с отцом. Было между ними особое понимание. Мужское, крепкое. Мало слов, много дела.

Со мной все иначе! Мы с отцом могли болтать ночи напролет! Я выползала из спальни, тихонько стучала к отцу, он выходил и мы крались на кухню! Там я готовила для него пасту, мясную, ароматную и мы за едой обсуждали все на свете! Папуля был друг!

С мамой иначе… Я боготворила ее. Она была непререкаемым авторитетом во всем для меня. Огорчить ее, было сродни преступлению. Мама любит меня до синих чертей! Старается сдерживать свое волнение за меня, не ругать, не пилить, и я невероятно признательна ей за это! И еще…. Мне никогда не стать такой, как она…

Между тем мы переобнимались со всем нашим «стадом» (папа так называет всех друзей нашей семьи). Вышли мама и --">