Оливия Штерн - Страж ее сердца (СИ)

Надзора не возникло вопросов.

Он что, посмел иронизировать?

Мариус холодно улыбнулся в ответ. Ничего, пусть. Раз уж его определили в эту дыру приором, он сделает все, чтобы в головах роутонцев возникали только правильные мысли. Надо будет запросить с десяток стражей, чтобы воспитательная работа шла веселее.

Девку притащили быстро. Мариус только мельком глянул — мелкая, тощая. Даже не так. Истощенная. Лицо под спутанными волосами белое как мел, исчеркано кровавыми дорожками. Ну а то. Мариус знал, как магия печати действует на двуликих. Хорошо еще, что собственной кровью не захлебнулась. Губы синие, дрожат. И запястья в наручниках, а пальцы худые, грязные. Птичьи лапы, а не руки. Вообще, он бы никогда не подумал, что это особь женского пола. На вид — забитый пацан лет пятнадцати. Только вот чутье стража, привитое в Надзоре, сразу дало понять — девка. В латаных штанах, грязной рубахе и порванной жилетке. Но девка.

Судья Брисс поднялся, обежал взглядом присутствующих.

— Назовите себя, фье.

Воцарилось короткое молчание. А Мариус… внезапно почувствовал на себе взгляд двуликой. Ему не хотелось оборачиваться, не хотелось марать себя, глядя на тварь, но… все же обернулся. У нее были большие блестящие глаза, темно-серые, как графит. И чернильная печать Надзора на всю левую щеку, вязь священных символов, дающих власть над тварями двуликими.

Мариусу очень не понравился ее взгляд. Так смотрят на тараканов. Или на крыс.

— Фье? — подал голос судья.

— Алайна Ритц, — выдохнула девка.

— Фье Ритц, ниат Эльдор обвиняет вас в том, что вы забрались в его дом с намерением совершить кражу. Это… так?

Она, наверное, понимала, что отпираться бесполезно, и уронила голову на грудь. Мариус поморщился. Ему уже хотелось поскорее покончить со всем этим, вернуться в особняк и, наконец, заняться делами хозяйственными. За долгое время его отсутствия дом запустили, но сердиться на двух стариков он просто не мог. Все придется все делать самому.

— Так, — наконец ответила двуликая.

Брисс пожал плечами и медленно поднялся.

— Тогда в соответствии с ныне действующим законодательством и поправками Святого Надзора вы приговариваетесь к отсечению обеих рук до локтя. Приговор будет приведен в исполнение вечером на закате.

Мариус дернул бровью. Совершенно непонятно, к чему время тянуть? Но промолчал. Пастырь с ним, с судьей. А порядок в Роутоне он наведет. Магистр не будет разочарован.

— Обеих рук? — повторила девица, словно во сне, — но… это же…

"Смерть, — удовлетворенно произнес про себя Мариус, — одним двуликим меньше".

Он снова, сам того не желая, поймал ее взгляд — взгляд зверька, которого загнали в угол и которому совершенно нечего терять. Наверное, если бы не печать, то перекинулась бы сейчас, исполосовала всех когтями, искрошила, измолола… Но печать Надзора — великая вещь. Тянет силу из двуликих, напитывает Око Порядка, и только благодаря этому еще не прорвалась Пелена. Так говорил Магистр, и у Мариуса не было повода усомниться.

Девка вдруг рванула вперед, Вильс не успел ее схватить.

Рванула — и бухнулась на колени перед Мариусом, вцепилась своими птичьими руками ему в штанину. Залопотала, заглядывая в лицо.

— Благородный ниат. Прошу… я знаю, вы хороший человек… заберите моего брата, отдайте в приют… я его заперла, он погибнет. Горчичный проулок, три.

От прикосновения двуликой его передернуло. Он невольно подался назад, резко поднимаясь на ноги. Стул с грохотом опрокинулся.

— Уведите, — прикрикнул на судью, — иначе…

— Да ей-то уже все равно, — холодно ответил Брисс, — в самом деле, уведите, Вильс.

Мариус не без труда отодрал от себя костлявые руки, отшвырнул девку — ее поймал все тот же Вильс.

— Благородный ниат, — она уже вопила во все горло, — спасите, умоляю. Он… просто человек, вы не можете отвернуться от человека, Пастырь покарает.

И уже из-за двери донеслось хриплое:

— Горчичный переулок, три. Его зовут… Тиберик.

Дверь лязгнула замком, и с притолоки посыпалась белая труха. Мариус вздохнул, поборол желание отряхнуть штаны после того, как за них цеплялась двуликая тварь, затем поднял стул. Судья Брисс с любопытством смотрел на него, положив двойной подбородок на сцепленные пальцы рук.

— Вы довольны, ниат Эльдор?

— Вполне.

— Можно вопрос?

— Извольте.

Он снова --">