Елена Ахметова - Ночная

Ахметова Елена Ночная Хелла 6

Глава 1. Орден Арката и погнутый медяк

Я ненавижу этот город, а он ненавидит меня.

Его безлистные деревья тянут к небу узловатые, уродливо изогнутые сучья и короткие ветки, будто прося милостыню. Небо отзывается: щедро рассыпает крупные холодные капли, трясет яркой бахромой молний, и их вспышки контрастно обрисовывают острые шпили древних зданий, играют тенями — и кажется, будто домишки помельче испуганно жмутся друг к другу в ожидании нового грозового раската.

Я прошмыгнула мимо них, не поднимая головы.

Мутная завеса дождя скрывала и редких прохожих, испуганно жмущихся к стенам, и снующих по подворотням храмовников с усталыми лицами, и вышедших на охоту хищников — что живых, что мертвых; а уж одинокую фигуру нищенки должна была сделать и вовсе невидимой.

Но в луже, расплывшейся по древней мостовой, отразилось совершенно не то, что одобрил бы Старшой.

Грим потек, а просторные лохмотья насквозь промокли и липли к телу, вылепляя из неуклюжей взлохмаченной фигуры тонкий силуэт с ловкими пальцами и целым арсеналом ножей-«коготков» в грязных рукавах. В таком виде нечего было и надеться на добычу: если скрюченную старуху в необъятных обносках кто-нибудь еще мог пожалеть, то сейчас добрые господа меня бы и на выстрел не подпустили — под дождем разница между дневными и ночными нищими становилась слишком очевидной.

Но прошлая ночь тоже прошла не слишком удачно, а двое главных собирателей, ответственных за общий ужин в Нищем квартале, слегли еще на той неделе. Перспектива остаться без еды еще и сегодня отозвалась тоскливым подвыванием в животе. Я сглотнула, помялась на месте, решаясь — и, отсчитав третью сточную канаву от выхода из Нищего квартала, свернула вниз, к городской стене.

Голодать несколько дней подряд мне уже приходилось, и горький опыт подсказывал, что лучше все-таки рискнуть, чем проходить через это снова.

Сточные канавы, некогда исправно служившие прежним хозяевам города, а теперь забитые мусором и трупами, сбегались к болотистой низине за городской стеной. Местные жители, не мудрствуя лукаво, сбрасывали все отходы, какие только нельзя было сжечь, прямиком в жидкую илистую грязь. Свалка, при прежних хозяевах служившая обычной ливневкой, теперь смердела так, что даже у меня слезы на глаза наворачивались, а значит — для дневных нищих была совершенно незаменима: никто не станет подавать милостыню здоровому лбу, если тот просто нацепит тряпки погрязнее.

Нет, сначала нужно внушить если не жалость и желание помочь, то хотя бы мысль откупиться от злой судьбы и болезней благим деянием. И если для создания несчастного и болезненного вида было достаточно толики актерского мастерства и капельки грима, то с запахом все было гораздо сложнее.

Болезнью пропах весь город. Болезнью и жирным черным дымом.

Чтобы выделиться на фоне настоящих умирающих, дневные нищие цинично перебирали варианты, один другого омерзительнее. Не рисковали только приближаться к зараженным — да выбираться за городскую стену.

Оголодавшим ночным выбирать не приходилось. Запахи из-за стены однозначно давали сто очков вперед всему, что можно было найти в городе. Их можно было выгодно продать.

Я кое-как протиснулась в узкую дыру над стоком и двинулась вдоль стены, не рискуя отходить далеко. Колдуна сожгли на главной площади пару недель назад, и изо всех подвалов и нор повылезали неупокоенные. Давным-давно мертвые мыши, собаки, порой даже люди — храмовники едва поспевали по каждому вызову, порой вполне успешно пополняя ряды противника. В Нищем квартале шептались, что, будь жив колдун, нежить отсиживалась бы по логовищам от греха подальше; якобы она и сейчас старалась держаться подальше от его одинокой хижины на болотах — но проверять, так ли это, меня что-то не тянуло.

Смерть от голода, если задуматься, не такая неприятная штука. Смотря с чем сравнивать…

На самом краю топи лежал лицом в жидкой грязи человек в укороченной рясе храмового боевого отряда. Судя по запаху — насколько их здесь вообще можно было различать — это украшеньице на берегу появилось совсем недавно, и на его ногах, погруженных в мутную воду, пока что болтались только относительно безобидные пиявки. Крупных хищников поблизости не наблюдалось. То ли отвлеклись на что-нибудь более аппетитное, то ли еще просто не учуяли — а гиблокрыс, убивший --">