Тала Тоцка - Мы - драконы

Тала Тоцка Мы - драконы

Пролог

Корзина плыла по реке медленно, словно ее не течением несло, а сама река нежно и осторожно баюкала лежащую в ней девочку, младенца с синими, как весеннее небо глазами. Девочка смотрела вверх туда, где кружились вороны, три черных ворона, двое крупных, а третий мельче, совсем вороненок. Солнечные лучи отражались бликами на длинных перьях, отчего те казались похожими на чешую, переливающуюся на солнце. Они то снижались к корзине, то поднимались выше, но ни на миг не выпускали корзину из виду.

Река несла ее мимо полей и пастбищ, безлюдных дорог и полосок леса. Солнце клонилось к закату и на реку постепенно опускался ночной сумрак, зажигая свечи звезд на темном полотнище покрова Небесного Бога. Вороны стали совсем не видны, но они по-прежнему были здесь, они все так же безмолвно, без единого крика летели над корзиной, простирая свои крылья подобно пологу.

Девочка засучила ножками и взмахнула крошечными ручками с младенческими ямочками у запястий. Вороны начали кружится синхронно, будто приглядываясь к ней, а затем плавно слетели вниз и замерли, усевшись на края корзины, не сводя своих черных глаз с девочки.

Она сцепила пальчики и улыбалась им так, как могут улыбаться только младенцы — бессмысленно и безмятежно, а в ее груди зарождалось алое свечение, разгораясь все ярче и ярче. Вороны застыли на краях корзины, казалось, они приросли к плетеным краям когтистыми лапами.

Луч алого света изогнулся спиралью и начал вращаться над корзиной, словно воронка, основанием касаясь груди ребенка, а краями захватывая птиц. Вороны вздрагивали, их перья топорщились, но они по-прежнему не шевелились, лишь время от времени из чересчур мощных грудных клеток вырывалось хриплое, не птичье, дыхание, больше похожее на рык.

Внезапно воронка схлопнулась к основанию, сверкнула и застыла причудливо изогнутым камнем размером с ладошку младенца. Он продолжал сиять, но все меньше и меньше, от его краев протянулись светящиеся струйки и обвили тонкую шейку. Лишь только они сомкнулись, птицы взмыли вверх, невидимые в ночи, издавая крики, больше похожие на стоны. Детские ручки в изнеможении упали по краям маленького тельца. Поверхность реки густо покрыло черное оперенье, падающее с неба и бархатным одеялом переливающееся в тусклом свечении звезд.

Когда звезды совсем поблекли и растаяли на светлеющем небосклоне, первые солнечные лучи озарили горизонт и нежно обняли корзину, плывущую по середине реки. Младенец спал, улыбаясь во сне, укрытый распростертыми крыльями трех белоснежных птиц, без сил склонивших головы над девочкой.

Десятью часами ранее

— Я должен тебя утопить, тьма меня раздери, — Родерик хмуро посмотрел на младенца, лежащего в люльке и радостно ему улыбавшегося. Он не вызывал у молодого гвардейца ничего, кроме раздражения. И почему жребий выпал именно на него? Он воин, а не убийца мальчишек. — И нечего мне улыбаться. А как тебя утопить? Если бы мог хоть меч держать в руке, я бы с тобой сразился, а взять и бросить тебя в реку как новорожденного яхненка?

Младенец схватил себя за ногу и засунул себе в рот. Это вызвало еще большее раздражение у Родерика. Он подумал, что бросать в реку вместе с люлькой мальчишку не стоит, может, лучше что-то к нему привязать?

Родерик достал младенца из люльки и тут же выругался.

— Да ты никак обмочился, приятель? Что ж ты так поспешил.

Младенец засмеялся и засучил ножками. В груди Родерика предательски шевельнулось странное, неведомое ему чувство. Он не стал прислушиваться к нему, лишь только подумал, что негоже вот так взять и утопить описавшегося мальчишку, надо бы его… вымыть, что ли. Родерик оглянулся по сторонам, держа мальчика на вытянутых руках. Ребенок засунул в рот пятерню и сияющими глазами смотрел на воина. Тот снова выругался и спустился к реке. Перебросив малыша через руку, он стянул с него мокрую рубашку, зачерпнул воды и плеснул на голую попку.

— Темная сила, и что я вожусь с тобой, кто бы мне сказал, — проворчал он, но лишь только его шершавая ладонь коснулась нежной кожи младенца, он словно закаменел, а затем быстро перевернул ребенка и изумленно воскликнул: — Вот те раз! Да ты же девчонка!

Девочка. Не мальчик, а девочка, тьма его раздери… Внезапно догадка заточенной сталью пронзила его и он тихо взвыл, сцепив зубы. Девочка засмеялась, схватила его за темную прядь и потянула на --">