Лина Элевская - Знак снежного бога

Знак снежного бога Лина Элевская

Пролог

Боги зимы и весны могли встретиться в подлунном мире только здесь — на том отрезке года, когда холодный сезон плавно сменяется теплым.

Ланеж не протестовал. Он знал, что это заведенный порядок вещей, а потому, устроив несколько прощальных вьюг, демонстрирующих его могущество, спокойно отходил в сторону, уступая место давнему врагу и приятелю, сейчас скачущему следом. Еще день-другой, максимум неделя — и придется возвращаться на север. По пути собирать снежные тучи, пристегивая их к седлу, снимать символы стыни с озер и рек, вытаскивать длинные льдистые иглы, воткнутые в горные вершины… Они снова осядут хищными голубоватыми зазубринами на его мече, кромка которого сейчас была идеально гладкой.

Зима пролетела быстро — как всегда. Ланеж успешно добрался до южных земель, задержался там, как всегда, на три недели, а затем наконец сдал дежурство своему давнему приятелю Анихи.

Как всегда, весенний божок был нагл, невыносим и общителен. Его безмятежная — и чаще всего напускная — веселость раздражала, но это был один из немногих богов, который нормально общался с ним и не лез на рожон, прекрасно зная силу снега. Еще бы ему не знать — в тот единственный раз, когда они по молодости подрались из-за прекрасной Зари, Анихи пришлось несладко. Снег тогда шел до самого лета, посевов не было, какие были — все померзли, и разразился голод…

Тогда вмешался сам мир. Словно огромная рука отшвырнула молодых богов друг от друга, вырвала мечи и смяла их.

Иначе лежать бы Анихи в ледяной гробнице на крайнем севере, ждать, пока снежный бог оттает…

Ланеж чуть заметно, самыми уголками губ, ухмыльнулся, крепче стиснув коленями бока Северного ветра. Им в спину дышал Южный, на котором ехал закадычный недруг. Но фора есть, а соревноваться бессмысленно. Торопиться тоже некуда.

Они были соперниками столько, сколько Ланеж себя помнил. И до сих пор нередко устраивали потасовки, но больше серьезными катаклизмами их шалости не оборачивались. Ланеж границ дозволенного не нарушал, хотя изредка и позволял себе лишнее. С другой стороны, Анихи в маленьких радостях тоже себе не отказывал, и Ледяные чертоги заливало не раз и не два…

На неподвижном бледном лице снова мелькнула едва заметная усмешка, и бог, откинув на спину белоснежные волосы, тряхнул строгим мужским веером. Черным, по контрасту с его белым одеянием. С кромки сорвалась серебристая пыльца — чтобы вьюгой разлететься по окрестностям. А ведь стараниями Анихи почти все растаяло…

За спиной взревел теплый Южный ветер. Ох, кто-то недоволен…

Перед северным богом молниеносно соткался силуэт в светло-зеленых одеждах, крепко сжимавший коленями янтарного скакуна с длинной черной гривой, спускающейся ниже копыт Юное, почти мальчишеское лицо Анихи недовольно сморщилось. Древние, глубокие, неестественно зеленые глаза, походившие на мутные озера, берега которых поросли лесом, источали жаркий гнев.

— Ты опять за свое, снежный бог? — грозно осведомился он.

— Всего-то пошалил немного, — равнодушным тоном сообщил Ланеж. Он больше не улыбался — богу льдов и снега такие проявления эмоций, согласно всеобщему мнению, не свойственны. Хотя сейчас так и подмывало.

— Вот оно что… пошалил… — покивал бог весны. Выбросил руку, пытаясь пробить снежную тучу и направить вниз солнечные лучи, но Ланеж только бросил вверх короткий взгляд — и туча осталась на месте, словно прибитая гвоздями к небесной тверди.

Анихи гневно — и обескураженно — уставился на зимнего бога.

Если бы на бледном лице мелькнул хоть призрак усмешки — не миновать нового противостояния… Поэтому Ланеж сдержался.

— Хочешь драться — в главных чертогах богов, — бесстрастно сообщил снежный. — Там я буду к твоим услугам.

— Делать мне нечего, — проворчал тот, смирившись. Хотя Ланеж не сомневался — обида нанесена и непременно будет возвращена, в кратчайшие сроки.

На губах Анихи появилась пренеприятная ухмылка, означавшая, что сейчас будет сказана гадость.

— Кстати о чертогах… — вкрадчиво произнес он. — Представишь нам наконец своих подопечных?

Ланеж чуть заметно вздрогнул — но и только. Холодное, бледное лицо, которое с такой точностью копировали человеческие скульпторы для статуй в храмах, не изменило бесстрастного выражения, но глубоко в душе вспыхнула застарелая --">