Петр Ингвин - Три плюс одна

Петр Ингвин Три плюс одна

Наука — обмен одних незнаний на другие.

Байрон

Предисловие

Все современные герои, события и факты в романе — вымышленные.

Все исторические герои, события и факты в романе — подлинные.

Глава 1 Чертовщина из «ящика»

Три плюс одна. Вычесть лишних, должно равняться двум. К общему сожалению, уравнение на выходе давало четыре унылые единицы, что для каждого равнялось нулю. Странная математика, но другой не было, отношения трудно поддаются расчетам.

Грабли в руках Ника скребли землю, будто сдирали кожу. Личность воображаемого недруга тайны не составляла, у всей тройки — Ника, Мирона и Аскера — это был один человек. И он был рядом.

— Естудэ-э-эй… — разносилось над опушкой, и лес отвечал глухим эхом, — оу май траблз симд со фа-а-ар эвэ-эй…

Забравшийся на пригорок Толик копировал оригинального исполнителя: волосы развевались, подобранная с земли ветка изображала гитару. Причем, правая рука держала «гриф», а левая стегала по воображаемым струнам — мерзавец-перфекционист учел даже то, что Маккартни — левша. За это Ник ненавидел его еще больше. Не сэра Пола, естественно.

Одного с Ником среднего роста, Толик абсолютно не походил на него в остальном: у Ника волосы были темные и короткие, у всеобщего университетского любимчика — светлые, длинные, иногда схваченные сзади в хвост, а сейчас отданные на волю ветра. Толик умел подать себя. В меру накачанный красавчик с проблесками интеллекта, столь же редкими, сколь, надо быть честным, незаурядными. Обидно, что острота ума направлялась исключительно на удовольствия — убойные шуточки влекли девчонок, как запах шашлыка — бродячих псин. Ни за что не понять, как умная рассудительная Луиза могла запасть на такого.

Наташа Ростова обожглась на Курагине и досталась Пьеру. Это хоть как-то утешало. Хорошо смеется, как известно, последний.

Не утешало. Очень не хотелось быть в очереди последним, но на вопрос, что лучше — стать для Луизы никем или последним, ответ имелся, он был единственный и хоть как-то примирял с реальностью. Не можешь ничего сделать — жди, как говорят китайские мудрецы, и мимо проплывет труп врага. Ник не считал Толика врагом. Скорее, не по праву удачливым соперником. Не по праву — поскольку личной заслуги в богатых родителях, статной фигуре и смазливой физиономии не усматривалось. С другой стороны, Луиза тоже не виновата в том, что желанна не менее мороженого в жару, и поговорить с ней умному человеку — одно удовольствие. Но то — Луиза, а то — слащаво-приторный «мажор», только слепой не увидит разницы. Ник удержал вздох — нельзя показывать чувства окружающим, это смешно и глупо. Достаточно скосить взор на Мирона: нервные движения не соответствовали комплекции, желваки на сосредоточенном полноватом лице елозили, как мыши под ковриком, щеки покрылись пятнами. Да, смешно и глупо. Возникала зависть к Аскеру: как умудряется делать вид, что ему все равно? Это у горцев в крови, что ли?

Плотная фигура Мирона размашисто двигалась с косой в руках в нескольких шагах впереди, в полете косого острия кроме двойной энергии проявилась злость — чувствовалось, кто представляется на месте стебельков.

— Опять выпендривается, — покосившись на Толика, процедил Мирон едва слышно.

— Когда на тебя столько девчонок смотрит, и ты бы выпендривался, — также негромко выдал работавший рядом с Ником Аскер.

Ник осторожно обернулся: вдруг Луиза услышит? Нет, возившая граблями метрах в пяти позади, она вместе с другими девушками отвлеклась на «певца».

— Что ты хочешь сказать? — Мирон остановился, его чуть изогнутые внутрь ноги заняли позицию, словно готовились к драке, а коса угрожающе приподнялась. — Они всегда смотрят, но я, в отличие от некоторых, не выпендриваюсь.

С толстыми бедрами и покатыми плечами Мирон нисколько не походил на бойца. Продолжение пикировки вызовет разве что снисходительные ухмылки со стороны, и Ник поднял руку:

— Предлагаю вычеркнуть глагол «выпендриваться» из лексикона, сегодня он исчерпал лимит.

Занудством от --">