Эльвира Дель'Искандер - Тайная одержимость

притупились, но не стали менее болезненны. Репортер… Журналистика… Когда-то она действительно работала журналистом в популярном городском издании. Когда это было? Ах, да – в прошлой жизни.

Нелли числилась в штатных сотрудниках и, как полагала, многого добилась: функций секретарши не выполняла, чай и кофе никому не подавала – она писала. Писала статьи в своей прекрасной, недолюбленной колонке. И чего же ей не хватало? Она колумнист, у нее своя рубрика, многие о том только мечтают. И вела она ее хорошо: ей приходило столько замечательных отзывов!

Вот только писала в ней не о том, о чем в действительности хотела написать. «Семья и дом» это, конечно, хорошо, однако душа стремилась к иным вершинам. Вершинам серьезным и экстремальным – вершинам криминальным. А в вопросах про то «Как правильно выгуливать собаку?» или про то «Как решиться на зачатие ребенка?» криминал лишь в том, что ты не там закопал экскременты. В обоих случаях сразу. Ну, сколько можно терпеть?

Последней каплей стало письмо, пришедшее в редакцию от неизвестной особы. Женщина давала совет написать о сериалах. О сериалах! О том «Какие сериалы мы смотрим?».

«Мы» сериалы не смотрим. «Мы» работаем и достаточно плотно. А когда не работаем, то делаем вид, что выполняем важную задачу, тогда как в действительности обдумываем план «Как выпросить у начальника повышение». А для нее смена поля деятельности была равнозначна повышению в должности.

Примерно такую эмоциональную речь она и высказала своему начальнику. Поправка: бывшему начальнику. Сказала, что писать про глупые сериалы, собачий корм и цветы в горшочках больше не станет. Заявила, что достойна хотя бы небольшого шанса на написание серьезной статьи. И услышала не очень-то лестное…

– Нелли, – усмехнулись в ответ, – какая связь есть между тобой и криминалом, скажи на милость? – Облик Влада искрился весельем. – По мне, так ты и криминальная журналистика – это два противоположных полюса.

Для своих сорока пяти живот он отрастил солидный. Хотя шевелюру имел прекрасную: темные густые волосы и абсолютно никакой седины.

– Я заслужила хотя бы попытку. – Тем более Нелли понимала, что эта попытка окажется удачной: чертова интуиция. – Я работаю здесь пятый год, я доказала свою компетентность, тебе известно – я хороша. Моя колонка пользуется популярностью, число читателей ежедневно растет…

«Вот и не рыпайся, делай, что делаешь». – Твердый взгляд был красноречив.

– Дай мне шанс!

– Я подумаю…

– Ты думаешь уже два года.

– Надо будет, буду думать три. Твоя работа, Нелли, заключается в том, чтобы давать людям дельные советы, а не в том, чтобы спорить со мной. Советы о сериалах, собачьих кормах и цветочках в кадках и горшках. Так что будь добра, займись делом. – Ей указали на дверь. Возможно, Влад и выглядел как «свойский парень» и, возможно, даже был забавен, однако для подчиненных он оставался начальником и спуску никому не давал. Как только понимал, что подвергается давлению, Влад моментально обрывал беседу: напускная фамильярность исчезала, шутки-прибаутки из лексикона изымались, и ты оказывался не перед Владом-приятелем – знакомы тысячу лет, а перед Владом- строгим начальником.

И Нелли его понимала: чтобы дослужиться до руководящей должности, нужно было уметь непослушных подчиненных ставить на свои, подчиненные места. Однако Нелли с тем мериться не желала. Она предвидела нечто подобное, благо годы труда и кропотливой деятельности даром для нее не прошли, так что замашки Влада изучить успела. Поэтому решила идти до конца. Сама не понимая, блефует она или нет, не понимая, что будет делать, ответь ей Влад отказом, Нелли сделала то единственное, что, собственно, могла.

– Я уйду, – сказала Нелли.

– Иди, – ответил Влад.

– Навсегда, – добавила ровно.

– Конечно, – согласился начальник.

– И это не шутка. – Образовалась тишина.

Спокойный, уверенный тон подействовал эффективнее громких слов и криков – Влад оторвал глаза от бумаг и изучающе взглянул на нее. И когда он успел рассредоточиться и снова углубиться в дела? С кем она сейчас говорила?

В том и заключалась основная проблема – он не воспринимал Нелли всерьез. Вообще-то никого не воспринимал, но ее в особенности: он не видел в ней человека, способного на волевые, решительные действия. Да и какой волевой человек, заточенный на конкретные действия, будет терпеть постоянные отнекивания, постоянные обещания посмотреть/подумать? Столько не --">