Эва Гринерс - Под другим небом

проводник, Наташа. Молочник, я сказала, милая. Мне нужно было поговорить с молочником. — я знала, что она говорит неправду, не могла я так ослышаться. Но не пытать же мне её…

Я встала и с усилием толкнув дверь, вышла.

Кто этот проводник, куда он может провести? Хотелось курить, хотя я вспомнила — бросила ещё в прошлой жизни. Что же я не отработала в ней? Почему всё снова? Я села на корточки у стены и тихонько заплакала, уткнувшись лицом в колени.

К моим ногам приполз ёж. Я невольно хрюкнула сквозь слёзы, поразившись этому маленькому нахалу. Надо же…Тут впору собирать себя по кускам, и вдруг этот нелепый бесстрашный ёж. Я его погладила, о чем тут же пожалела.

Посмотрев на ладонь, на которой не осталось никаких следов, я приняла решение.

Глава 2

Я находилась у себя в комнате и, развлекая саму себя, вспоминала английские детские песенки:

«Потеряли котятки

На дороге перчатки

И в слезах прибежали домой…»

— Наташа! — в дверь просунулась голова Дилли-дил. — Можно к тебе?

— Давай, — я присела на кровать, показывая девочке место рядом с собой.

— Не хочу, чтобы ты от нас уходила, — чуть помолчав заявила Дилли.

Я смотрела на неё и думала — сколько же я прожила жизней, а вот что мне сделать, чтобы остаться хоть где-нибудь — так и не поняла.

— Дилли-дил, а кто такая Эннет Джеймс? — спросила я неожиданно для девочки.

У Дилли округлились глаза:

— А откуда ты ее знаешь?

Я напряжённо ждала ответа.

— Она хорошая знакомая Фанни-ма, живет в нашей деревне, мы видимся в основном по воскресеньям в церкви, а что такое?

«Вот тебе и раз. А я думала, что совсем нет хороших новостей. Я собралась на могилку обратно идти с поклоном, чтобы из глубины веков услышать ответы на свои вопросы, а Эннет Джеймс жива-здорова. Что ж, миссия становится чуть менее невыполнимой».

— Какой сегодня день недели, Дилли-дил?

— Четверг, скоро…

Я немного отключилась от голоса Дилли и собрала мысли в кучку. Итак, мне необходимо найти мисс Джеймс, встретиться я могу с ней через два дня, так я и сделаю.

Все последующие дни до воскресенья я решила абстрагироваться от бессмысленных переживаний и стать хоть немного полезной Фанни-ма, которой я так бесцеремонно свалилась на голову. Ну и по возможности не доставать пожилую женщину вопросами, на которые она реагировала так напряжённо.

Для начала я отважно предложила свою помощь на кухне, чем, по-моему, рассмешила Феломену. Однако получила в руки устрашающе большой нож и миску мелкого лука, который мне следовало начистить.

В общем, чувствовала я себя неплохо. Ведь если разобраться — в этом мире я хотя бы была собой, что случалось не каждый раз. Викторианская Англия была как пресловутый клетчатый плед — уютной и согревающей. В открытой печи пылал огонь, дымился чай в простой чашке. Фанни-ма ловко управлялась с двумя чугунными сковородками, выпекая оладьи сразу на обеих.

— Феломена, а где Дилли? Я не видела ее сегодня. — я сморгнула луковые слёзы и почесала нос.

— Пошла в гости к своей крёстной. Я испекла яблочный пирог и велела отнести ей. Хорошая она женщина. Может быть ты увидишь ее в воскресенье в церкви.

Моё сердце затрепетало при упоминании о воскресной службе, но я сдержалась.

— Фанни-ма, а кем вам приходится Дилли?

Феломена спокойно ответила, что Дилли дочь ее покойной двоюродной сестры, и живет с ней с трёх лет, а полное её имя Долорес.

Отхлебнув чай, я перевела взгляд за окно — там разворачивался типичный английский сельский пейзаж, очень приятный глазу. Наверное, весной здесь чудесно.

— Вот что, дорогая. — Феломена внезапно прервала моё созерцание и перешла на «ты». — Отставь-ка лук, ты уже гору его начистила, и пойди погуляй перед обедом. Быстренько, девочка! Вид у тебя бледненький, а я не хочу, чтобы ты заболела, — и морщинки вокруг ее глаз разбежались, как лучики.

Спорить я не стала, намотала на шею объемную шаль, выданную мне доброй женщиной, вышла на улицу и вдохнула чистый сыроватый воздух. От дома к калитке вела каменная дорожка. Я зашагала сначала по ней, а потом по обочине просёлочной дороги.

Вокруг, насколько хватало глаз, было безлюдно. Глаза отдыхали на мягкой гамме серовато-палевого цвета. Вдалеке показались строения, и я ускорила шаг, мне стало любопытно. Крошечный городок состоял из нескольких улочек и маленькой симпатичной площади. Пару --">